Моя идеальная
Шрифт:
Блядь, как я скажу ему, что собираюсь пойти на аборт? Может, всё же сделать всё тайно? Но смогу ли я врать ему в глаза? Хотя... Какая это ложь, если он ничего не узнает? Я просто ничего не скажу, вот и всё.
Пока иду за смартофоном, так и мечусь от одной мысли к другой, как зверь в клетке.
Цепляю телефон и вижу пропущенный с того самого номера. Тяжело вздыхаю. Прочищаю горло. Ещё один вдох, пока грудную клетку не начинает рвать от передоза кислорода. Жму кнопку вызова и снова прокашливаюсь, пока в трубке раздаются длинные гудки, вызывающие
— Алло. — раздаётся на том конце.
Наверное, это один из самых тяжёлых разговоров в моей жизни, и когда он заканчивается, я не могу думать ни о чём другом, кроме того, что только что натворила. Теперь у Артёма будет целых две причины меня возненавидеть.
Чтобы хоть немного прийти в себя, достаю из холодильника бутылку недопитого вина. Наливаю в бокал и подношу к губам. И замираю, так и не сделав глоток. Отставляю на стол и топаю в ванную. Умываю лицо ледяной водой, избегая смотреть на своё отражение, потому что мне не надо видеть себя, чтобы знать, что щёки стянуты солью, а глаза превратились в две щёлки.
Как я в таком виде покажусь гостям? Да и Тёма сразу поймёт, что что-то случилось.
С наигранным хладнокровием скидываю одежду и встаю под горячие струи воды. Меня всё так же мелко потряхивает, а вода кажется недостаточно горячей, поэтому накручиваю вентиль. Кожа краснеет, её обжигает кипятком, но я даже не замечаю этого.
Всё же стоило выпить вина, чтобы хоть немного расслабиться. Вот только в тот момент, когда я собиралась это сделать, в нейронные сети так неуместно закралась мысль, что беременным нельзя пить алкоголь.
Какого, мать вашу, хрена я вообще об этом подумала? Я ведь не собираюсь оставлять этого ребёнка. Так в чём моя проблема? Откуда такие мысли?
Сжимаю зубы до скрежета, а пальцы до хруста. Выхожу из душевой кабины, закутываюсь в полотенце. Влетаю на кухню и со злостью хватаю оставленный бокал, делая большой глоток. Но как только алкоголь проваливается в желудок, меня сразу же начинает тошнить. Едва успеваю добежать до туалета и упасть на колени над унитазом, как меня выворачивает наизнанку.
Когда в желудке не остаётся ничего, поднимаюсь и на ватных ногах снова иду в ванную. Умываюсь и чищу зубы, убеждая себя, что это всё долбанная беременность, а не психологическая блокировка.
Я ведь не могу сама себе подсознательно запрещать пить, потому что мне не нужен сейчас ребёнок.
Голова трещит всё сильнее, и я принимаю решение немного отдохнуть, чтобы прийти в себя.
Стоит только опустить голову на подушку, сразу проваливаюсь в сон, несмотря на то, что была уверена, что мои тяжёлые мысли просто не дадут мне уснуть.
Будит меня настойчивый стук в дверь. С трудом разлепив опухшие веки, первым делом смотрю на часы.
Кого там принесло? Для гостей ещё рано, а у Тёмы есть ключи. Может Егор приехал? Ему же почти пятьсот километров до нас добираться.
Устало поднимаюсь с кровати и надеваю джинсы и футболку. Тормозя перед дверью, натягиваю на лицо
Уверенно распахиваю дверь и кричу, тут же захлопывая её, вот только проигрываю Должанскому по физической силе. Он уверенно толкает дверь с такой силой, что я отлетаю назад и, потеряв равновесие, падаю на пол. Открываю рот, чтобы заорать и позвать на помощь, вот только он направляет на меня пистолет.
— Вякнешь и ты труп. — хрипит, растягивая бледные губы в улыбке и выставляя на обозрение гнилые зубы.
— Что ты вытворяешь, Кирилл? — выталкиваю с яростью. — Скоро приедет Артём. В этот раз он тебя точно прикончит.
Вот только моя угроза вызывает у него приступ оглушающего безумного смеха.
— Посмотрим, как он сделает это, если к твоей голове будет приставлен ствол. — бросает и снова хохочет.
Подрываюсь на ноги и пячусь назад, потому что больше в жизни не позволю себе повернуться к нему спиной. В этот раз не даю себе права поддаваться панике, потому что это убьёт не только меня, но и нашего ребёнка.
Неосознанно складываю руки на животе, защищая маленькую жизнь, зародившуюся у меня под сердцем, и вдруг понимаю, что не только не могу сама его убить, но и не позволю сделать это никому другому.
Господи, как я вообще могла об этом подумать? Это ведь сын или дочка моего любимого мужчины.
Я буду сражаться. Буду! Потому что теперь у меня есть две причины, чтобы жить.
Глава 49
Не плачь по мне
— Здарова, старый. — ржёт Арипов, обнимая меня за плечи и по-дружески хлопая по спине. — Ну, с днюхой тебя, что ли.
— Спасибо. — бросаю коротко, потому что терпеть не могу этот праздник. Как можно радоваться тому, что каждый год приближает тебя к старости? — Погнали, а то Настя меня прикончит, если не вернусь вовремя. — толкаю с улыбкой, направляясь в сторону супермаркета.
Пока закидываю в тележку продукты из списка, раздумываю над тем, что, возможно, не такая уж и плохая идея отпраздновать день рождения. В конце концов, сегодня соберутся все люди, которые мне так дороги. Но больше всего я жду, когда они разъедутся, и мы с моей девочкой останемся наедине. Не знаю, что она задумала, но обещала, что ночью меня ждёт основной подарок.
В предвкушении этого самого подарка растягиваю губы в хищной усмешке. Несмотря на все проблемы, последняя неделя стала самой лучшей и счастливой в моей жизни. Блядь, как я всё таки тащусь от того, что любимая перестала стесняться и закрываться во время секса. Теперь она прямо говорит, чего, когда и как хочет. И да, всё равно краснеет.
— Ты чего такой счастливый? — режет Тоха, закидывая в тележку три бутылки вискаря. — Ты на дебила похож. В курсе?
— Что-то ты, брат, совсем расслабился. — выбиваю, сжимая зубы. — Или забыл, чем чреваты такие слова?