Моя идеальная
Шрифт:
Я вся извиваюсь, как змея, в попытке заставить его прекратить эту сладкую пытку.
— Сделай это, Тёма... Сделай... Сделай... — повторяю, будто в бреду, выше поднимая таз.
— Ведьма. — бурчит он, вводя в тугое колечко палец до самого основания, принимается им двигать, одновременно заталкивая во влагалище язык.
Я кричу так громко, что надрываю голосовые связки, потому что он только мучает, но не даёт желаемого.
— Артём, блядь! — рявкаю, пытаясь подняться, но он прижимает ладонью между лопаток и
— Какая ты нетерпеливая. — толкает, наконец, давая мне то, о чём я его прошу.
Он резко проникает в меня и сразу задаёт бешеный темп, повторяя пальцем движения полового органа.
Итог его действий: быстрый и жёсткий трах, потому что он перестаёт сдерживать себя, грубо трахая. В тот момент, когда его член начинает пульсировать во мне, меня накрывает оргазмом. Пока любимый заполняет моё нутро спермой, меня бьёт сладостными конвульсиями. Моё дыхание замирает, когда крепкое тело впечатывает меня в матрац, лишая возможности не только шевелиться, но и тянуть в лёгкие воздух.
— Не могу... дышать. — выталкиваю с трудом, и парень тут же скатывается и притягивает меня спиной к вспотевшей груди.
— Моя ненасытная девочка. — шепчет в затылок, прижимаясь дрожащими от наслаждения губами.
Как же мне нравится то, что он не пытается казаться крутым и сильным в такие моменты.
— А сам-то не лучше. — смеюсь тихо, и он отвечает мне коротким смешком.
— Согласен. Не лучше. Каждую секунду хочу быть в тебе. А знаешь, чего ещё хочу? — выбивает сипом.
— Ммм?
— Жрать. — ржёт он, поднимаясь с постели.
Ловлю его руку и заглядываю в глаза.
— Поваляйся со мной ещё немного, Тёма.
— Ведьма. — бросает, улыбаясь, и падает обратно.
Лёжа на спине, притягивает меня ближе, но мне всё мало. Сплавиться с ним хочу.
Заползаю на него сверху, опуская голову на плечо, и целую в щёку.
Он гладит спину и ягодицы без сексуального подтекста, а я рисую пальцами узоры на его груди. Обожаю такие вот моменты спокойствия и единения. Вот только его нарушает настойчивый стук в дверь. Тёма мягко сталкивает моё разомлевшее тело на измятую кровать и поднимается.
— Не открывай, Артём. — прошу тихо, потому что не хочу сейчас никого видеть. Я хочу провести этот день в постели. Включить кино и просто побыть вместе. — Нас нет.
Стук становится громче и напористее. Север тяжело выдыхает и вытаскивает с полки штаны. Наклоняется и быстро целует.
— Пойду открою и скажу, что нас нет. — толкает, вызывая у меня улыбку.
Оставшись одна в комнате, сладко потягиваюсь на кровати, думая о том, что утренний секс лучше любой зарядки. Забитые мышцы немного расслабились и ноют, но это самая приятная боль, которую мне приходилось испытывать.
Из коридора доносятся взволнованные голоса, и я прислушиваюсь. Артёма распознаю сразу, а женский голос тише,
Я, конечно, очень рада, что мы не просто смогли с ней помириться, но и стали ближе, чем когда-либо, но сейчас я не готова с ней встречаться.
Подскакиваю с кровати, ловя в фокус своё отражение в зеркале, и понимаю, что маме не стоит видеть меня в таком виде: на шее и груди засосы, на бёдрах тёмные пятна от пальцев Артёма, волосы спутаны и выглядят просто мочалкой. А из влагалища по ноге стекает струйкой белая жидкость.
Хмурясь, натягиваю халат и выскальзываю из спальни, намереваясь проскочить в ванную и привести себя в порядок, вот только сталкиваюсь с мамой в коридоре.
— Настя, нам надо срочно поговорить.
— Мам, давай через десять минут. — тяжело сглатываю. — Мне надо в душ. Мы только проснулись.
Предпринимаю ещё одну попытку уйти, но она перехватывает мою руку.
— Это срочно, дочка.
— Маамааа... — тяну с отчаянием, сжимая бёдра, чтобы не позволить семени снова начать стекать по внутренней стороне бёдер.
Я в жизни так неловко себя не чувствовала. Она, конечно, понимает, что наши отношения с Северовым не чисто платонические, он это не значит, что она должна узнать, что в постели мы превращаемся в дикарей, которые царапаются, кусаются и вообще трахаются как в последний раз. Как и то, что кончает в меня.
Тёма появляется за маминой спиной, и я бросаю на него умоляющий взгляд. Он ухмыляется одним уголком губ, явно забавляясь моим замешательством.
Блядь, он бы хоть футболку натянул, чтобы прикрыть красные длинные царапины от моих ногтей на спине, плечах и грудине.
Заливаюсь краской до кончиков ушей, когда мама утыкается глазами в засосы на моей шее.
— Мама, пожалуйста. — выталкиваю, прикрывая их рукой.
— Евгения Сергеевна, выпейте пока кофе, а мы присоединимся к вам через десять минут. Уверен, что ваша информация может подождать несколько минут. — режет парень, кладя ладонь на её плечо, перетягивает внимание на себя.
Но и от того, что родительница оценивает его внешний вид, мне легче становится не особо.
Бегом срываюсь с места и залетаю в ванную, хлопнув дверью. Дыхание срывается, а сердце с силой колотит по рёбрам.
Вот надо было ей явиться именно сейчас? Да ещё и увидеть нас в таком виде. Какой бы независимой от чужого мнения я не стала, это же моя мама.
Тёма входит, прикрывая за собой дверь, и тянет лыбу, а мне хочется зарядить ему пощёчину, чтобы хоть как-то спустить напряжение. Вот только он не позволяет мне этого сделать. Подходит и крепко прижимает меня к груди.
— Всё нормально, родная. Успокойся. Мы не маленькие дети и нам нечего стыдиться, и твоя мама это понимает. А то, как мы трахаемся, её не касается. Всё, выдыхай, малыш. Расслабься.