Моя идеальная

Мирная Настя

Слегка подгорели по краям, но не критично. Ещё бы немного и пиздец им настал бы.

Бля, это же всего лишь один поцелуй. Ну какого хрена я не могу тормознуть, стоит только прикоснуться к моей идеальной девочке?

— Относительно. — рычит и мнётся с ноги на ногу.

Замечаю влажные блестящие дорожки на внутренней стороне её бёдер. Как дрожат ресницы. Приоткрытые, мокрые от моей слюны губы, через которые она упорно проталкивает воздух. Тяжело вздымающуюся и резко опадающую грудную клетку. Подрагивающие пальцы.

Пиздец,

как я её хочу. Прямо сейчас. Разложить на столе, как утром и довести начатое до конца.

Миронова сама едва держится. Вижу, какое желание в её зрачках отражается. Чувствую терпкий запах её возбуждения.

Рычу и запускаю руку в трусы, сжимая пальцы на напряжённом до боли члене. Несколько раз передёргиваю и снова рычу, когда кончаю.

Какого хрена я вообще творю?

В мокрых боксерах вообще не по кайфу. Да и любимой разрядка нужна. Но сейчас мне, сука, надо дожарить эти долбанные стейки.

— Иди ко мне, родная. — сиплю, прикрыв глаза, и тяну к ней руку.

Она тут же вжимается мне в бок и обнимает.

— Извини, маленькая, снова не смог сдержаться.

Кладу ладонь на её талию и притискиваю ближе, второй рукой переворачивая мясо.

— Всё нормально, Артём. Я сама попросила. — обжигает горячим и до сих пор сбивчивым дыханием.

Опускаю руку ниже и ныряю пальцами под резинку кружева. Обвожу и растираю клитор, пока Настя не начинает тихо постанывать и извиваться. Глаз от сковородки даже не отвожу, сосредотачиваясь на готовке. Если хоть на секунду её увижу, тут же наброшусь. И без того её хриплые стоны и рваные выдохи чердак дробят. Знаю же, что не лучшая идея ей в трусы лезть и мясом заниматься, но не могу, блядь, позволить ей сейчас мучаться от неутолённого желания. Кружу подушечками по её жемчужине, наращивая темп. Малышка цепляется ногтями мне в запястье, когда ползу ниже и подбираюсь ко входу.

— Тише, любимая. Расслабься. Я просто сделаю тебе хорошо. Впусти меня. — хриплю, целуя за ухом.

Настя вся покрывается мурахами и дрожит сильнее от этого касания.

Бля, как я от неё тащусь.

Вхожу в неё двумя пальцами и трахаю, пока не слышу её тихого вскрика, а руку не заливает жар её оргазма. Любимая обмякает в моих руках и сползает вниз как подкошенная. Быстро перехватываю, не позволяя упасть.

— Всё, девочка моя. Всё хорошо. Я тебя люблю, малыш.

Вжимаюсь губами в её макушку и таскаю в себя её запах. Зарываюсь лицом в волосы на несколько секунд и сосредотачиваюсь на ужине, продолжая прижимать мягкое тело к боку.

— Я тоже тебя люблю, Тёма. Но больше не... делай так.

— Как не делать, Насть?

— Так!

Смеюсь и прикасаюсь своей щекой к её. Быстро целую и слегка отталкиваю.

— Сходи пока в душ, а я наконец закончу с едой. Иначе ужина нам сегодня не видать.

Миронова коротко кивает и шаткой походкой выходит из кухни. Только когда слышу шум воды, могу спокойно выдохнуть. Мотор всё ещё долбит по рёбрам. Выровнять

дыхание не удаётся ещё какое-то время. Член опять в полной боевой готовности.

Да вашу ж мать! Сколько можно?! Как долго мы с моей девочкой ещё протянем в таком ритме? Что я за животное, если не могу просто поцеловать её без задних мыслей? Хочу её просто, блядь, до безумия. До полной отключки мозгов. Только членом думать и выходит, едва Миронова рядом появляется.

Дожариваю многострадальное мясо и накрываю на стол. Настя уже около получаса в ванне торчит.

— Малыш, ты долго ещё?

Дёргаю дверь, но она заперта. Я этот хренов замок к чертям сорву, чтобы не запиралась больше. Настя ничего не отвечает, и я тут же напрягаюсь.

— Настя! — ору и молочу кулаками по двери. — Блядь, ты там живая вообще?

— Живая! — раздаётся из душа её смех. — Дай мне ещё десять минут!

— И ни секундой больше!

Девушка опять смеётся и соглашается. Иду в спальню и переодеваюсь. Не по кайфу так-то в мокрых трусах и штанах ходить.

Все мышцы вытягиваются, а нервы на разрыв, когда хлопает входная дверь.

Какого хрена? Она ушла, что ли?

Вылетаю в коридор и сталкиваюсь лоб в лоб с Тохой.

Сука, я и забыл о том, что он завёл себе бесящую привычку таскаться ко мне на регулярной основе.

— Ну нихуя ж себе, Север! Свет, жратвой пахнет, и ты не в говно. Наконец забил хер на эту шлю...

— Ебальник завали, Тоха! — рычу, понимая, что если он сейчас назовёт так мою девочку, я его по стене размажу.

Знаю, что держаться надо. Он три недели вместе со мной дерьмо жрал. До кровати таскал, когда я в синие сопли ухуяривался. И не впервой по кускам меня собирает. Нельзя сейчас на него набрасываться, иначе херни конкретной натворю. Кулаки до хруста жму. Челюсти стискиваю так, что зубы сводит. На скулах желваки ходят.

Блядь, не хотел же, чтобы он сейчас о нас узнал. Думал, хоть пару дней урву, пока на учёбу с Настей не вернёмся. Но хер-то там.

— Расслабься, Тёмыч! Ты чего сразу на рога? После всего, через что она тебя протащила, ещё и вступаешься за эту тварь?

— Захлопнись, Арипов. Я серьёзно. — голос не повышаю, но в интонациях сталь.

Нет бы ему меня послушать, но друг не затыкается. Всё это время молчал ведь, а сегодня его вдруг понесло. Видимо, до хера в себе топил, потому что смысла меня вразумлять не было.

— Блядь, Север, ты чего творишь? Она тебя на части разорвала! Сердце, блядь, вырвала! Наизнанку вывернула! Забудь уже о ней и иди дальше! Ты же не дебил и сам понимаешь, что нихуя у вас уже не будет! До её свадьбы меньше недели осталось!

— Пиво будешь? — отбиваю и иду на кухню.

Успокойся, Север. Надо без лишних эмоций перетереть. — говорю мысленно сам с собой.

Открываю холодильник и цепляю две бутылки холодного. Не собирался я сегодня пить, не судьба видать.