Моя капризная леди
Шрифт:
— Ну логично, МакГиннес. У меня там тоже драконы, а по моей земле бродят разные преступные личности. Оно же несложно, Терлак, иногда голову включать, — продолжал ерничать Грант, за что получил удар ногой под столом и негромко охнул. В нашу сторону покосился удивленный Бэзил, но, к счастью, сразу же отвернулся.
— Все-таки стоило побить тебя, — мрачно протянул я. Подле меня появилась улыбающаяся Лора с подносом в руках и промурлыкала нежным голосом:
— Чаю?
— Нет, спасибо, — качнул я головой и проводил ее недовольным
— МакГиннес, правда хочешь сейчас обсудить этот вопрос? — понизил тон Дункан, но я не поддался на попытку свернуть разговор в другое русло.
— Да.
Грант поджал губы, устало вздохнул и скрестил на груди руки. Мне пришлось незаметно пихнуть его плечом, иначе он продолжил бы отмалчиваться. А я лишь хотел убедиться, что все-таки прав в отношении честности своего, пусть и раздражающего, но довольно надежного соседа.
— Паленое виски, — процедил Дункан спустя минуту.
— Что?!
Мой вопрос оказался слишком громким и привлек ненужное внимание. Грант зашипел, попытался одернуть меня — но поздно. В нашу сторону посмотрели несколько человек, а сэр Парсеваль вскинул седую бровь и поинтересовался:
— Лэрд МакГиннес, вас не устраивает цвет фасадов? Тогда предложите свой.
Дрыглы подери, они их еще не выбрали? Я сполз немного под стол, желая раствориться в пространстве. Бесполезно, на меня смотрели так выжидающе, будто от моего слова зависела судьба целого королевства. Особенно Стивен. Для него цвет внешних фасадов магазинчиков и лавок главной улицы имел какое-то принципиальное значение.
Краской, что ли, торговал и теперь пристраивал ее за счет городского бюджета?
— Отвечай, — тычок локтя вбок заставил очнуться и недовольно воззриться на беспечного Гранта.
— Голубой, — бросил я не раздумывая и сразу же подверг всех присутствующих в шок. Бедолаги, словно бестолковые девицы, зашушукались, после чего круг обсуждений пошел по новой.
— Почему голубой? — озадачился Монтгомери, впервые подав голос за все время собрания.
Я пожал плечами.
— Потому что близко к цвету моего клана, — ответил я спокойно, а про себя добавил: «И глазам Амалии». Но, разумеется, вслух ничего не сказал.
Удивительно, но смена вектора помогла конклаву принять решение. На маленькую фарфоровую чашу весов легли десять белых камешков. Единогласное «да», что несказанно меня порадовали. Я приготовился к выступлению, когда внезапно сэр Парсеваль ударил молотком после объявления результатов и проговорил:
— На этом собрание конклава можно считать оконченным. Спасибо за внимание, судьи удаляются для обсуждения решения.
Какого дрыгла?
— Подождите! — крикнул я, заметив удивление, проскочившее на лице Дункана. Похоже, что не только меня озадачила такая спешка.
Остальные, наоборот, радостно повскакивали с мест и замерли в
— В чем дело, лэрд МакГиннес? — поинтересовался Парсеваль.
В руках у него была книга со сводом законов, которую я хорошенько проштудировал совсем недавно. Там значился пункт, по которому судья обязывался выносить на рассмотрение любой законодательный акт, предложенный кем-то из конклава.
— Нелюди, — процедил я. — Перед собранием я подал вам проект закона о расширении их прав, а также пересмотра рабского положения волшебных народцев. Разве мы не должны обсудить этот вопрос?
Шум стал громче, мужчины вокруг переглядывались. Монтгомери неожиданно сел обратно на скамью, словно действительно собирался участвовать в споре. Следом МакДональд пихнул Стивена и кивнул на меня, что-то шепнув тому на ухо, и улыбнулся. Остальным же задержка пришлась не по вкусу. Больше всех Андерсону с Блэром. Их недовольство я ощутил в полной мере, когда Дэвид ударил тростью по полу.
— Это просто смешно, МакГиннес. Ты серьезно ждешь, что мы поддержим столь безрассудный закон? Фактически просишь нас развязать руки бестолковым существам, наделенным магией, чтобы они могли беспрепятственно творить бесчинства на наших землях!
– возмутился он и нестройный хор поддержал его.
— Какие бесчинства, Андерсон? — холодно спросил я. — Гномы, фейри, гоблины и другие разумные создания просто станут полноправными членами общества. Будут платить налоги, отвечать перед законом...
—. и жениться на наших бабах, — хохотнул Каннингем. По залу разнеслись смешки. — Представляете бородатых дочерей, господа?
— Наверное, нежелание иметь такого ребенка заставило тебя забить ту гномку до смерти. Да, Юэн? — прищурился я.
Между нами пронесся ледяной вихрь, смахнув бумаги со столов и приподняв юбку вскрикнувшей миссис Аскон, и ударил в закрытые ставни. Тишина в зале стала почти осязаемой, а стук стрелки часов разрывал пространство на части, пока присутствующие приходили в себя. Даже Дункан удивился подобной откровенности от меня.
Фактически я нанес оскорбление джентльмену. Теперь, теоретически, он мог вызвать меня на магическую дуэль для защиты своей чести. Но я сомневался в храбрости Юэна. Лэрд МакГиннес не просто титул и не слабая гномка. Маленький гаденыш прекрасно это понимал и здраво оценивал разницу в силе.
— Осторожнее, лэрд МакГиннес. За оскорбление одного из председателей конклава мы потребуем исключить вас, — тоненько пропищал Блэр.
— А что он такого сказал? — усмехнулся Эмброус и удовлетворенно дернул бороду. — Ты, Каннингем, поганая скурвия. Просто у МакГиннеса хватило смелости сказать тебе это в лицо.