Моя книжная полка. Мои собратья по перу.
Шрифт:
"Я слез с пролетки и заполз под колеса. "А теперь возьми и переедь меня", — попросил я. "Как это, переедь!" — извозчик постучал себя кнутовищем по лбу. "А вот так, — сказал я, — тронь лошадку". И прежде, чем он успел опомниться, я обратился к лошади "Н-но!.." И послушное животное сделало шаг..."
Почти половина повести посвящена судебному процессу над Главинжем, обвиняемым в подстрекательстве к самоубийству. Основой для этого обвинения служит исписанная чернилами и частично кровью тетрадка, которую Секретарюк оставил Аве Марии на случай своей гибели.
Суть дела не в подробностях процесса и не в исходе его, а в неожиданном, издевательски феерическом перевертыше. В то время, как человечество
Но как не находит облегчения Сальери, подсыпав яд в бокал своего гениального друга, так и Главинж после похорон Секретарюка ощущает вдруг острую тоску по своей незадачливой тени: жизнь отныне как бы потеряла для него остроту, стала бесцветной и пустой. Ни к чему привычные усилия для дальнейшего продвижения вверх, — кто теперь их оценит самой высокой мерой — завистью, замешанной на восхищении, на вечном неосуществимом стремлении слиться, разделить, причаститься благодати?
Ах, как понятно это чувство мне, вот уже тридцать лет заключенной в тесном отсеке израильского подразделения русской литературы, где вся атмосфера до отказа насыщена завистью! Но не стоит самоуничижаться – прочитавши отважную книгу Льва Аннинского «Три еретика», описывающую золотой век российской словесности, я убедилась, что и у букашек и таракашек тоже все было, как у нас.
О, как они умели завидовать и ненавидеть! Независимо от величия и признания, Тургенев завидовал Достоевскому, Достоевский – Лескову, Лесков - Салтыкову-Щедрину, и все они скопом Писемскому. Как исступленно они считали чужие ошибки и чужие гонорары – ну совсем как мы!
Но вдумавшись, я не нашла в своей душе достаточных оснований для осуждения. Жизнь писателя-прозаика безрадостна – отказывая себе в простых радостях жизни, он превращается в отшельника- человеконенавистника, чтобы денно и нощно горбиться над компьютером (можно заменить на «над письменным столом»), достигая очень немногого за долгие часы изнурительного труда.
И вот наконец после нескольких лет мучений роман готов! Кто разделит радость автора? Где сегодня найти преданных друзей-поклонников, с нетерпением ждущих появления нового творения? Даже у жены (можно заменить на «у мужа») нет времени вчитаться и вникнуть.
А дальше начинается изнурительная война с издателем. Если издатель отказывает, он даже не удосуживается потратить минуту на телефонный разговор и объяснить - почему, он просто присылает типовое равнодушное письмо, униформное для всех пострадавших. А если он чудесным образом примет твой роман к печати, то по выходе книги в свет приложит дьявольские усилия, чтобы тебя ободрать, как липку. Читательские отзывы редки, критические – еще реже.
Получается, как говорила одна моя подруга о своем неудачном муже: «Ни материально, ни морально, ни физически – так что же?»
И только верные соперники прочтут, и прочтут внимательно, хотя бы для того, чтобы убедиться, что ты их не превзошел.
Напрасно говорят, что писателю нужен читатель. Не читатель ему нужен, а хороший надежный соперник-писатель, внимательный друг-враг, неусыпно следящий за его прогрессом и украшающий его скудную жизнь неугасимым пламенем искренней зависти, которая сродни любви.
ХАЗАРСКАЯ ЗАГАДКА
Почти два века бродил по Европе призрак коммунизма. Бродил, бродил, и весь вышел. Но свято место пусто не бывает, и на смену старым призракам приходят новые, порой весьма живучие. Так в начале третьего тысячелетия на европейских подмостках появился
Был этот каганат могуч и не беден, и все было бы в нем хорошо, если бы его правители, которых угораздило называть себя каганами, не вздумали сделать своей государственной религией иудаизм. В результате чего им сильно везло в торговле и не везло в любви. То есть в любви великого русского народа и его историков.
А существовали ли хазары вообще? Сербский писатель Милорад Павич прославился постмодернистской конструкцией – рука не поднимается назвать это сооружение романом – «Хазарский словарь», склоняющей нас считать Хазарский Каганат химерой. Хазары, по Павичу, - это сон, приснившийся цивилизации, загадка истории.
И все же в реальности этой химеры не приходится сомневаться, она куда реальней так и не состоявшегося коммунизма. Косоглазой монгольской рожей в черной кипе выползает Хазарский Каганат из приволжских степей и расползается по пустынным просторам, возводя города, совершая набеги, собирая дань и подрабатывая при этом торговлей между Востоком и Западом. Вот что написано о нем в энциклопедии "Мир вокруг нас":
«ХАЗАРЫ - тюркоязычный народ, появившийся в Восточной Европе после гуннского нашествия (IV век) и кочевавший в Западно-Прикаспийской степи. С середины VII до конца X вв. они образовывают государство Хазарский каганат, во главе с каганом… со столицей Итиль в дельте Волги. Смешанности племен, составлявших Хазарский каганат, соответствовало смешение религий: языческой, магометанской, христианской, еврейской. Однако в начале IX в. каган Булан объявил государственной религией иудаизм и сменил свое имя на Обадию. Тем не менее Хазарский каганат продолжал придерживаться принципа веротерпимости. В IX веке юго-восточные славянские племена платили дань хазарам. Впоследствии отношения Руси и хазар определялись торговым соперничеством».
Прочитавший этот отрывок должен сразу сообразить, почему Пушкин назвал хазар неразумными – не заботясь о последствиях, они провинились трижды: мало им было взымать дань с Руси и соперничать с нею в торговле, им, болезным, еще понадобилось принять иудаизм и обозвать себя каганатом. Естественно, что за эти грехи они, согласно той же энциклопедии, были достойно наказаны:
«Каганат был окончательно разгромлен в 965 г. объединенными усилиями Руси и Византии. Последним их оплотом в русских владениях было Тьмутараканское княжество (имя-то какое отвратное, русскому слуху противное!). Обескровленные остатки хазар в Крыму были истреблены византийцами и русскими дружинами в 1016г.».
Тут, казалось бы, следовало о них забыть - ну жили, грешили, молились еврейскому богу, были за это наказаны, и туда им и дорога. Но почему-то не забываются, из памяти не стираются. Плодится и плодится литература, посвященная Хазарскому каганату, причем не всегда обличительная, а зачастую – стремящаяся к исторической объективности. Самое поразительное – стремительный рост интереса к хазарской теме, расцветающей, не взирая на все усилия вышестоящих товарищей.
В последние годы у хазарской химеры началась новая жизнь в Интернете. Солидные историки обсуждают найденные в раскопках доказательства существования Хазарского каганата, но нашлись и не солидные, сильно раздраженные новым нашествием хазар на русскую землю. Если порыться в Гугле на слово «хазары», наряду с исторически достоверными сведениями там можно узнать много нового и интересного. Вот, к примеру, хочется процитировать такие перлы из сборника «Хазары и чеченцы» - одно название чего стоит!