Моя королева
Шрифт:
– Господи, – прохрипел герцог, – есть что-то еще?
Кэролайн услышала, что отец несколько раз судорожно вздохнул. Никто в комнате не проронил ни слова.
Наконец заговорила Изабелла:
– Отец, Элизабет никак не могла знать, что выпитое ею виски лишит ее рассудка до такой степени. Она никогда раньше не пила таких крепких напитков.
– И слава Богу. Сколько же Элизабет в действительности выпила этого виски?
– О, всего лишь два-три… – ответила Элизабет.
– Семь, – поправила ее Изабелла.
– Семь… Семь чего? Глотков?
– Стаканчиков, – ответила Изабелла.
– Стаканчиков!
Он так произнес эти слова – «проклятый шотландец», будто они были отвратительны на вкус.
– Поэтому вы понимаете, отец, – сказала Изабелла, – что уладить все можно было только одним-единственным способом – обвенчать Элизабет с мистером Маккинноном.
Герцог вздохнул:
– Учитывая создавшиеся обстоятельства, Изабелла, я думаю, что вы сделали единственное, что могло прийти вам в голову. Сам я повесил бы этого человека на ближайшем суку, но вы женщина, и подобные мысли не могут вас посетить. И вот итог. Остается решить, что делать дальше.
– Я думала об этом, отец, – сказала Элизабет. – И кажется, я приняла разумное решение, которое уладит все затруднения разом.
– Ах, вы приняли решение, вот как?
– Приняла. Мы можем расторгнуть этот брак.
– Расторгнуть? – опять закричал герцог. – Да вы что, с ума сошли?
– Почему вы считаете это таким немыслимым делом? Браки и раньше расторгались. Я даже не уверена, что мы действительно обвенчаны. «Священник» на самом деле был конюхом с постоялого двора.
– Вы венчались в Шотландии?
– Да.
– Свидетели у вас были?
– Да.
– В таком случае вы так же состоите в браке, как если бы обряд венчания совершил сам архиепископ Кентерберийский.
Кэролайн знала, что это невозможно, но она могла бы поклясться, что видит, как Элизабет нахмурилась.
– Ну что же, если вступить в брак так легко, стало быть, и расторгнуть его также не составит труда. Так мы и поступим прямо сейчас. Договоримся, что мы не женаты – и дело с концом. Вы все будете свидетелями. После чего мистер Маккиннон вернется на свой остров, а я останусь здесь, и мы забудем о том, что произошло. – Она замолчала, а потом добавила: – Конечно, при подобных обстоятельствах лорд Перфойл вряд ли захочет продолжить свои ухаживания.
– И это вас убьет, не так ли? – фыркнул герцог, но прозвучало это отнюдь не весело. – Я всегда знал, что вы плутовка, но даже мне не могло прийти в голову, что вы придумаете такой хитроумный план с тем, чтобы вам никогда не пришлось выйти замуж. По крайней мере за приличного человека.
– Вы считаете, что я все это придумала заранее? – Возмущение Элизабет звучало вполне искренне.
– Но, отец, – сказала Изабелла, – это ведь я настояла на венчании.
– Значит, вы соучастница.
– Аларик!
– Я бы ничуть этому не удивился, Маргарет. Я бы не удивился, что все мои дочери замышляют что-то против меня. Изабелле наверняка все время было известно о том, что Элизабет пишет свои забавные статейки для этого дурацкого журнала.
– Я не имела права рассказывать
– Ха! Вот видите?
– Белла, – вмешалась в разговор Элизабет, – так это не ты? Я думала, что это ты рассказала отцу…
– Мне рассказала об этом миссис Барнаби.
– Домоправительница? – в один голос спросили Элизабет и Изабелла.
– Да, после того, как одна из горничных нашла во время уборки листок писчей бумаги с одной из этих заметок. Вам следовало бы получше прятать ваши наброски. Листок принесли мне, и я узнал ваш почерк, Элизабет.
Разговор продолжался, и Кэролайн, все еще сидевшая на корточках в вазе, отчаянно пыталась понять все, что она слышала, чтобы быть уверенной в том, что она уловила все подробности и сможет пересказать их потом Матти и Кейти.
Первое. Отец послал Бесс с Беллой, чтобы Бесс вышла замуж за какого-то человека по имени лорд Перфойл, но Бесс и Белла вернулись домой с этим красивым шотландцем, Дугласом Дабом Маккинноном, за которого Бесс вышла замуж вместо этого лорда после того, как выпила какую-то мерзость под названием «виски» или уисге-бита и проснулась с ним в одной постели. «Но что в этом такого?» – не понимала Кэролайн. Спит же она иногда со своей собачкой, Агамемноном, и никто не пытается их обвенчать. И что это за имя такое – Даб? Неужели Бесс уже была влюблена в этого проклятого шотландца? И поэтому отец отослал ее из дома? Никто не рассказал Кэро, что же натворила Бесс. В ответ на ее расспросы все только качали головами и говорили «тсс», словно она могла захотеть натворить такое же, если ей все расскажут.
– Позовите сюда этого проклятого шотландца, – сказал герцог, оторвав малышку от ее беспорядочных размышлений, – Остальные могут уйти. Я хочу поговорить с этим человеком наедине.
– Наедине? – сказала Элизабет. – Но почему, отец?
– Это, Элизабет Реджина, мое дело. А теперь послушайтесь меня хоть раз в жизни и ступайте отсюда.
Глава 6
– Кабинет его милости здесь, сэр.
Дуглас не произнес ни слова, он молча кивнул в знак благодарности молоденькой горничной, которая подвела его к закрытой двери, выходящей в коридор, протянувшийся, казалось, на целую милю. Он подождал, пока та нервно присела в реверансе, а потом торопливо пошла прочь. Можно не сомневаться – остаток вечера она будет рассказывать слугам, какого страха натерпелась рядом с этим дикарем-шотландцем, которого привезла в дом леди Элизабет, словно он бродяга или бездомная собака.
Когда горничная скрылась за углом, бросив на него напоследок опасливый взгляд, Дуглас постучался в дверь кабинета.
– Войдите.
Комната, открывшаяся Дугласу, была ярко освещена; в ней пахло историей, книгами и деньгами. Вдоль стен стояли книжные шкафы с полукруглыми навершиями, на высоких окнах висели богатые драпировки, ниспадающие до самого пола. Портреты в полный рост в золоченых рамах кисти Ван Дейка и Николаса Хиллиарда украшали стены, обитые роскошными дубовыми панелями. Огромный мраморный камин согревал комнату. На полу лежал турецкий ковер, а за большим письменным столом красного дерева сидел почтенный герцог Сьюдли.