Моя любимая ошибка
Шрифт:
— Второй пары у меня нет, — сообщила Эбигейл, надевая очки и наушники.
— Ничего страшного.
Пока она готовилась к стрельбе, Брукс отступил на несколько шагов и закрыл уши руками.
Привычным движением Эбигейл встала в позицию, характерную для полицейских, и не моргнув глазом разрядила все шесть пуль, а потом убрала оружие в кобуру еще до того, как мишени установились на прежнее место.
— Кучно, ничего не скажешь, — одобрил Брукс. — Все шесть пуль почти попали в десятку.
— Как видите, я — отличный
— Кто бы сомневался, — согласился Брукс, наблюдая, как она собирает стреляные гильзы и бросает в ведро. — Не возражаете, если и я попробую?
Эбигейл молча передала ему защитные очки и наушники, а потом повернулась к псу, застывшему в терпеливом ожидании.
— Пиллоу, — сказала она приказным тоном..
— Что?
— Даю команду Берту, а иначе… он будет недоволен, когда вы достанете оружие.
— Вы правы. Не стоит его сердить. — Передав Эбигейл бутылку вина, Брукс надел очки и наушники.
— У вас «Глок 22». Хорошее оружие.
— Да, оно не подводит. — Теперь Брукс стал в позу для стрельбы и, расслабив плечи, сделал шесть выстрелов.
Убирая оружие в кобуру, он оглянулся на собаку. Берт сидел, не шевелясь, даже ухом не повел.
Эбигейл некоторое время изучала мишень, проверяя кучность выстрелов, которые почти совпали с ее собственными.
— Вы тоже неплохо стреляете.
— Я считаю, что, уж если носишь оружие, надо всегда попадать в цель. Вообще-то я предпочитаю и метко стреляю и из длинноствольного оружия. Моя мать, как все «дети цветов», испытывает глубокое отвращение к любому оружию, вот почему я довел искусство стрельбы до совершенства. Полагаю, здесь имеет место обычный бунт против старшего поколения.
— Вероятно. — Эбигейл не сводила с него взгляда. — А приходилось убивать людей?
— Пока нет, и очень надеюсь, что так будет и впредь. Пару раз я был вынужден пригрозить оружием, до стрельбы не дошло.
— А вы могли бы застрелить человека?
— Да.
— А откуда вам знать, если раньше такого не случалось?
— Девиз полицейских — защищать и служить. — Брукс посмотрел на Эбигейл, и сейчас его переменчивые глаза были серьезными. — В первую очередь защищать. Если неспособен защитить, не стоит носить значок полицейского. И все же буду рад, если так и не доведется всадить в кого-нибудь пулю. — Он тоже собрал стреляные гильзы. — А вам приходилось?
— Стрелять в человека? Нет. Но подозреваю, если бы я и ответила утвердительно, это стало бы поводом для новых вопросов.
— Вы правы. Так смогли бы вы убить человека?
— Да, смогла бы. — Она выждала мгновение. — Почему не спрашиваете, откуда мне это известно?
– Нет необходимости. Не осталось ли у вас маминого пирога? И, не дожидаясь очередного вопроса, я отвечу: мы оба продемонстрировали великолепную стрельбу и имеем право открыть бутылочку вина и выпить по бокалу,
— Вино — просто уловка.
— В некотором роде, но ведь вино достойное.
Эбигейл отметила, что Брукс унаследовал от матери обаяние и, возможно, ее умение добиваться своей цели. Причин для отказа не было, так как она находила Брукса привлекательным мужчиной. Гормоны отреагировали на его приятную внешность, фигуру, манеру поведения и даже на голос. Что ж, это вполне естественно.
— Признаюсь, мне не хватило сил доесть пирог. Слишком большой для одного человека.
— Нельзя допустить, чтобы он испортился.
Эбигейл сложила защитные очки и наушники на скамейку.
— Хорошо, можете выпить вина с пирогом, но заниматься с вами сексом я не стану.
— Вы раните мои чувства.
— И в мыслях не было. — Решив расставить все по местам, Эбигейл направилась к дому. — Вообще-то мне нравится секс.
— Вот видите, мы открываем в себе много общего, а если так пойдет и дальше, через недельку станем лучшими друзьями.
— Если бы я хотела завести друзей, вступила бы в местный клуб любителей чтения.
— Я тоже люблю читать, что является еще одним звеном, которое нас объединяет, — парировал Брукс, с удовольствием отмечая, что Эбигейл держится уже не так напряженно, и искренне радуясь ее сарказму. — Но мы, кажется, обсуждали вопросы секса.
— Половой акт — нормальное физиологическое явление, доставляющее удовольствие.
— И опять наши мнения совпадают.
Вынув ключи, она отперла дверь и, зайдя в дом, переустановила сигнализацию.
— Возможно, вы находите меня в определенном смысле физически привлекательной.
— Абсолютно во всех смыслах.
— И поэтому пришли сюда с бутылкой вина. Что ж, бокал вина я с вами выпью, а сексом заниматься не стану.
— Договорились. — Радуясь переменам в поведении Эбигейл, Брукс последовал за ней на кухню. — А есть для отказа какая-либо конкретная веская причина, кроме той, что мы пока не отведали вместе пирога?
— Вы задаете слишком много вопросов, и необходимость отвечать на них действует на нервы и утомляет.
— Будь проклято мое любопытство. Господи, Эбигейл, неужели вы улыбнулись?
— Просто непроизвольная гримаса.
— Шутите. Вы сейчас готовы в любую минуту надеть карнавальную шляпу и пуститься в пляс на столе.
— Вы весельчак, в отличие от меня, и я способна оценить человека с природным чувством юмора. — Она сняла куртку и, открыв дверь в комнату, которая, вероятно, служила хозяйственным помещением, повесила ее на крючок. — Вы не урод и к тому же хорошо сложены, а я предпочитаю заниматься сексом с физически крепкими мужчинами.
Эбигейл достала штопор и, не дав Бруксу опомнится, ловко откупорила бутыль с вином. «Эх, неловко получилось!» — упрекнул он себя за нерасторопность.