Моя любимая ошибка
Шрифт:
Брукс подождал, пока она отопрет парадную дверь и выключит сигнализацию, положил пирог на столик:
— Прикажите собаке лежать тихо.
— Зачем?
— Хочу вас обнять, после чего руки мне понадобятся, чтобы вести машину, и совсем не хочется их лишиться.
— Не люблю, когда ко мне прикасаются.
— Вам нравится секс, а поцелуй — это нечто среднее между прикосновением и сексом. Неужели вам не любопытно, Эбигейл?
— Немножко. — Несколько секунд она изучала лицо Брукса, пронзая будто рентгеновским лучом, а потом, слегка придерживая его руку, скомандовала: —
Брукс обнял Эбигейл, чувствуя, как она напряглась всем телом, продолжая держаться за оружие.
— Ами, — судорожно выдохнула она. — Это по привычке. Давайте останемся друзьями.
Брукс погладил ее по щеке, а она по-прежнему не сводила с него пристального взгляда. Этот настороженный пытливый взгляд задел в сердце Брукса какую-то струну, и он поцеловал Эбигейл бережно и нежно, хотя и не совсем по-дружески.
Потом их тела теснее прижались друг к другу, Эбигейл обняла его за плечи, пробежала рукой по затылку, погладила по волосам. Брукс ощутил во рту дразнящее прикосновение ее языка, полуприкрытые глаза утратили настороженное выражение и стали изумрудно-зелеными.
Отступив на шаг, он отпустил Эбигейл и, покачав головой, забрал остатки пирога.
— Знаете, я просто должен сюда вернуться.
— Это ошибка.
— Для кого?
— Для нас обоих.
— Не забывайте, что у людей бывают разные точки зрения по одному и тому же вопросу. — Он наклонился к Эбигейл, и на сей раз поцелуй был мимолетным и дружеским.
— Я к вам приеду. Пока, Берт! — крикнул он, выходя из дома и направляясь к машине.
Эбигейл закрыла дверь и заперла на все замки еще до того, как услышала шум двигателя, а потом, тяжело вздохнув, глянула на пса.
— Это ошибка, — прошептала она.
10
В течение рабочего дня Брукс успел нагнать страха на троих малолетних магазинных воришек, разобрался с дорожным происшествием и помешал обоим его участникам поколотить друг друга. Потом пришлось заниматься сопутствующей бумажной волокитой и выслушивать горестные вопли Сида Файерхока, которого Брукс все-таки вызвал в суд по поводу неисправного глушителя.
Намереваясь вознаградить себя за труды, Брукс собрался забежать на минутку в кондитерскую и выпить чашечку изумительного кофе с печеньем сникердудл. Но не успел. В кабинет заглянула Алма, в ушах которой красовались серьги в виде радужных символов мира размером с детский кулачок.
— Звонил Гровер. Конфликт в магазине «Озарк арт».
— А в чем дело?
— Он только сказал, что дело непростое, и просил тебя приехать.
— Хорошо, загляну. А на обратном пути зайду в кондитерскую, так что, если чего-нибудь надо, скажи.
— Изыди, сатана!
— Ну, мое дело предложить. — Брукс поднялся из-за стола и взял куртку.
— Но если шоколадное печенье с орешками макадамия и худосочная чашечка латте случайно окажутся у меня на столе, я не виновата.
— Что ты, кому придет в голову тебя винить? — По пути Брукс удивлялся, с какой стати Алма окрестила кофе латте худосочным, но потом решил, что женские
Он глянул на небо: погода в последнее время преподносила сюрпризы, температура воздуха то подскакивала вверх, то резко падала, а в центре температурной кривой образовывался благоприятный плацдарм для торнадо. Однако в данный момент небо было окрашено в не предвещающие беды блеклые тона линялой джинсовой ткани.
Брукс пересек улицу и двинулся по направлению к Шоп-стрит, с чувством удовлетворения отметив характерную для послеполуденного субботнего часа шумную толпу местных жителей и туристов. Остался позади магазин деликатесов, навеявший воспоминания об Эбигейл. Еще квартал, и вот он уже рядом с «Озарк арт».
Однако никаких следов конфликта, о котором сообщил Гровер, сквозь смотровое окошко не заметно. Не видно ни его самого, ни посетителей. Звякнул колокольчик, Брукс зашел внутрь и осмотрел выставочный зал, развешенные на стенах полотна, скульптуры, полки с изделиями из керамики и стекла ручной работы.
Из воздухораспределителя в виде камыша разливался аромат весеннего леса. Наверняка выдумка самого Гровера. Он похож на гнома, сошедшего с иллюстраций к книге сказок, а что касается запахов — тут Гровер настоящий волшебник.
Брукс прошел в хранилище и кабинет — у кассы ни души.
Вдруг по деревянному полу застучали каблучки, и из задней комнаты выплыла Силби: волосы в беспорядке струятся по плечам, взгляд томный.
— А, вот и ты, шеф.
— В чем дело, Силби?
— Сейчас расскажу. — Откинув со лба волосы, она поманила Брукса пальцем и открыла дверь в заднюю комнату. — Вон там удобнее. — Помещение наполнилось ароматом ее духов.
— А где Гровер?
— Сейчас вернется. Надо же кому-то присмотреть за магазином.
Под ногами Брукса скрипнула дверца люка.
— Послушай, Силби, Гровер позвонил в полицейский участок и сообщил о конфликтной ситуации, требующей вмешательства полиции.
— Конфликт налицо, но он никому не нужен. Пойдем со мной и решим его полюбовно.
— Решим его здесь, на месте.
— Ладно, согласна. — На Силби было надето платье с рисунком из черно-белых водоворотов, и вдруг оно куда-то исчезло.
— Господи, Силби, что ты творишь?
Она рассмеялась, встряхнула волосами, распространяя дурманящий аромат, и прислонилась к дверному косяку. Из всей одежды на Силби остались только ярко-красные босоножки на высоких каблуках, открывающие пальцы с ногтями, окрашенными в тот же цвет.
— Ты не пришел ко мне вчера вечером, Брукс, и пришлось пить вино в одиночестве. Я могу выдвинуть против тебя обвинение в том, что ты создаешь криминогенную обстановку.
— Я же предупредил, что занят. Не дури, Силби. Давай одевайся.
— Не припомню, чтобы ты так говорил раньше.
Брукс смотрел на Силби, в душе удивляясь и даже испытывая некоторое беспокойство, что ему не стоит больших усилий устоять перед ее прелестями.
— А сейчас говорю. Надень платье, Силби.
— Иди ко мне, давай займемся любовью.