Моя любовь, моё проклятье
Шрифт:
У Полины осталась только Сашка, а у Сашки — только Полина.
Позже Валера, узнав о её беде, проявил человечность, простил, поддержал во время похорон. Но когда дело коснулось Сашки, вдруг взбеленился. Ультиматум поставил: или он, или она.
В институте пришлось доучиваться заочно, потому что неожиданно встал вопрос: на что жить? На что кормить, лечить, одевать больного ребёнка? Вот с того момента и началась вся эта канитель, которой до сих пор конца и края не видно.
Компания «СармаТелеком» воистину забралась
Полина заранее погуглила — застройщиком здесь значилась компания отца Назаренко. Получается, работали они с сыном в альянсе, этакий семейный подряд: отец возводил новые микрорайоны по окраинам города и за его пределами, а Назар проводил туда интернет. Кончено, ведь в самом городе не пробиться: эту нишу давным-давно поделили меж собой гиганты — «Ростелеком» и «ЭлТелеком». Так что Назару с папой и тут повезло.
На счастье, Назаренко оказался на месте. И даже принял её сразу, хотя и узнал попытки с третьей. Обидно немного, она-то его признала тотчас, как только увидела в новостях, хоть он и подурнел. Ну и ладно. Зато когда наконец вспомнил, то прямо расплылся довольный. Собственно, он, и едва увидев её, выказал радушие, не то что Долматов. Оглаживал сальным взглядом почему-то не таких уж и голубых глаз. Потускнели, что ли? Или ей не так помнится?
По правде говоря, образ из воспоминаний и впрямь сильно отличался от Назара сегодняшнего. Даже недавно в телерепортаже он выглядел получше, не таким грузным и заплывшим. И что так распустился? Веки набрякли, щеки свисли, шея, поросшая рыжеватой щетиной, колыхается. А ведь ему всего двадцать пять! Разве так бывает?
— Ну, рассказывай, Полька, как ты? Как жизнь? Выглядишь — отпад! А давай-ка выпьем винца за встречу? Есть у меня бутылочка французского…
— Спасибо, Даниил, но отложим твоё французское на другой раз, ладно? — Полина подсластила свой отказ многообещающей улыбкой. Вино — это, конечно, хорошо. Но ей затем к Сашке, в больницу ехать, а Сашка не выносит запах алкоголя, ну и просто стыдно в таком виде в больницу заявиться. Да и не выпивала Полина уже сто лет. Как-то всё не с кем было, а в одиночку — только душу травить. Пробовала раньше, чтобы отвлечься, но наоборот — сразу раскисала, себя начинала жалеть, за Сашку пуще прежнего бояться. Это когда на душе легко и беззаботно, от вина порхать охота. А так — даже и поплакаться-то некому.
— Ну хотя бы кофе?
— Кофе — с удовольствием, — согласилась Полина.
Секретарша, пышногрудая и улыбчивая, принесла две чашечки ароматного кофе с круассанами.
«Вот это я понимаю секретарша, — подумалось Полине, — не то что та грымза Алина».
— Надо как-нибудь нам с тобой встретиться в неформальной обстановке, —
— Ну, можно, — улыбнулась Полина. — Только сейчас я, честно говоря, к тебе по делу.
— У-у, — деланно скуксился он, изображая досаду, — а я-то размечтался. Думал…
— Послушай, я по очень-очень важному делу, и если бы не крайние обстоятельства, я бы никогда тебя не побеспокоила.
— А вот это даже уже обидно.
— Да брось, Назарчик, — игриво засмеялась она. — Ты вон меня даже и не признал. Забыл совсем.
— Нет, ты что?! Помню! Всё помню! Ты же у меня была первая. Мужчины своих первых никогда не забывают.
— Женщины тоже.
Даниил расцвёл, и Полина решила — момент подходящий.
— В общем, Дан, у меня есть маленькая дочь. Ей всего три года. Она родилась с тяжёлым пороком сердца. Недостаточность аортального клапана. Год назад мы ей сделали операцию. Но нужна ещё одна и срочно, иначе… я думать даже не хочу о том, что может случиться. На операцию, как ты понимаешь, нужны деньги. Много денег. Девятьсот тысяч рублей. Взять кредит я пока не могу, я только сегодня на работу устроилась. А операция нужна срочно. Пожалуйста, Назарчик, одолжи мне эту сумму на некоторое время. Месяца на три. Можно под залог квартиры. Оформим всё у нотариуса, как положено… Потом я возьму в банке кредит и тебе отдам, а сама буду выплачивать с зарплаты…
Сальный блеск в глазах Даниила угас. Он нахмурился, покусал нижнюю губу, потом отвернулся к окну.
— Полька, я дико тебе сочувствую! Это реально ужас. Но понимаешь, какое дело, у меня нет таких бабок. Всё ведь в обороте. Я нал вообще практически в свободном доступе не держу, это невыгодно. Деньги должны работать. Поэтому вот беру только на пожить…
— Ну а взять и снять… или…
— Нет, ты не понимаешь, — горячо замотал головой Назаренко. — Если ты куда-то вкладываешь бабки, то ты не можешь их извлечь по первому желанию. Это просто невозможно.
— Но если бы тебе вдруг самому понадобились деньги, форс-мажор там какой или ещё что, неужто ты не смог бы их забрать?
— Да конечно, нет!
— И чтобы ты делал?
— У отца, у друзей попросил бы, — пожал плечами он.
— Ну, попроси! Я ведь верну! Я тебе даже больше верну, чем ты дашь…
— Да всё не так просто. Круг у меня серьёзный. Мне вот друзья скажут, что это за человек, почему мы должны ей давать такую сумму? Что я им скажу? Да это так, девчонка, с которой по пацанству гонял?
Было неприятно, но Полина решила не заострять внимание. Не это сейчас важно.
— Назарчик, миленький, я тебя умоляю, помоги мне спасти мою дочь! Я что угодно для тебя сделаю, только помоги с деньгами… — Голос дрогнул, глаза заволокло слезами.
— Слушай, Поль, ты давай не плачь. Мы вот как сделаем. Я поговорю со своими, отца попрошу, может он сумеет помочь. Окей? Ты мне свой номер оставь, я сегодня-завтра поговорю с отцом для начала и сразу тебя наберу. А сейчас прости, у меня дела.