Моя любовь, моё проклятье

Шолохова Елена

— А где получше? Тут во всяком случае платят хорошо и вовремя. Зарплата белая. Соцпакет, все дела. Ну а то, что Ремир жилы из нас тянет, знаешь, тоже можно понять. Это ж его компания, собственная. Он её с руин, считай, поднял. Был бы мягкий и добрый, нифига бы у него не вышло. Те, кто давно тут работает, рассказывают, что раньше эта компания принадлежала его отцу. Он её лет двадцать назад основал с нуля. Потом трагически погиб, разбился на машине. Ну а завещал всё сыну. Только Ремир тогда ещё пацаном был, и компанией управляли его мать и отчим, ну и директора: коммерческий, финансовый, административный и вот наш Макс Астафьев, технический. Ну, как управляли? Только бабки тратили, воровали внаглую и для компании вообще

ничего не делали. Кроме Макса. Он бился, как мог, чтоб компания не развалилась. Но что он один сделает против них всех? Но хотя всё равно кое-что всё же сделал. Говорят, если б не он, вообще сто пудов обанкротились бы. Ну а потом во владения вступил Ремир и устроил кровавую баню. Если что, это фигурально, — уточнила Анжела. — Но вообще, поувольнял всех с треском, у прежнего коммерческого отжал всё, что тот нажил непосильным трудом, финансового и административного вообще посадил. И ещё года два всех здесь кошмарил, пока всё ни заработало, как надо, потом постепенно успокоился. Отчима буквально без штанов оставил, никто не знает даже, где он теперь. Но Виктор Романович, это сейчас наш административный, а раньше, при отце Ремира, он кем-то вроде завхоза был. Так вот он уверяет, что видел его отчима на станции в каком-то Мухосранске, пьяного, оборванного, зачуханного, и в компании таких же забулдыг. Мать свою Ремир тоже выселил куда-то за город, коттеджик её прикупил недешёвенький, но заставил развестись и запретил снова замуж выходить или типа содержать её не будет.

— Нифига он жестит!

— А то! Короче, разобрался со всеми. Но зато, видишь, вместе с Максом как поднял компанию.

— А какой он вообще?

— Кто? Ремир? Что, на лицо понравился? Забей. Дохлый номер.

— Женат? — спросила Полина, а сама почему-то напряглась в ожидании ответа.

Анжела затянулась, затем качнула головой.

— Нет. Он просто биоробот. И для него, по-моему, в принципе не существует гендерных различий. Мужчины, женщины — пофиг. Мы все для него — рабы на галерах, которые должны пахать без устали. Ну вот разве что за зарплату нормальную. Алинку, секретаршу его, спроси, сколько раз она к нему подкатывала. Он её, как женщину, в упор не замечает. Хотя она же такая симпотная, на Мэрилин Монро похожа, другой бы сто раз воспользовался. А наш… Знаешь, если бы я не видела его выпившим, то вообще решила бы, что он не человек. Шучу, конечно, но правда, на корпоративах его как подменяют. Кстати, в следующую пятницу у нас будет корпоратив по поводу дня связиста, и у тебя будет возможность лицезреть вторую, тайную сущность нашего Ремира, которая проявляется только когда он… — Анжела щёлкнула себя по шее. — Но это бывает, к сожалению, три раза в год. А в остальное время он реально стальной киборг — ни чувств, ни эмоций, нифига…

Плохо она знает своего босса, подумала Полина, вспомнив, как тот вчера смотрел на неё.

— Пойдём работать, что ли? Не хочется, конечно, но надо, — вздохнула Анжела, придавливая окурок в пепельнице. — Сейчас, главное, идти осторожно и прислушиваться… чтоб не попасться… А если вдруг что, — она потрясла папкой-скоросшивателем, — мы ходили по делам. Кстати, тебе про дресс-код не сказали? — спохватилась она, оглядев Полину.

— Сказали, я только сегодня так…

Лиза встретила Полину многозначительным взглядом, мол, где тебя носит, тунеядка.

— Вот тебе задание. — Она грохнула на стол перед Полиной высоченную стопку документов. — Всё это надо откопировать, застеплерить и подшить в папку регистратор. Ясно?

Уж что-что, а копировать Полина умела. Правда, тут надеялась выполнять работу посерьёзнее, но это ведь только первый день.

Ровно в час все подорвались обедать. Лиза позвала Артёма Берковича составить ей компанию, а Анжела утянула за собой Полину.

— У нас вообще-то на первом этаже есть кофе-бар. Там только бутеры, салатики, ну и пироженки

всякие. Местные дамы туда, в основном, обедать ходят. А мужики бегают в кафе через дорогу, там очень приличный бизнес-ланч всего лишь за двести пятьдесят рублей. Предлагаю пойти в кафе.

— Давай, — пожала плечами Полина, хотя для неё сейчас двести пятьдесят рублей за обед — это совсем не «всего лишь».

Кафе было Полине уже знакомо — здесь она вчера коротала время до собеседования и не знала тогда, что на следующий день придёт снова, но в другом качестве. Брать бизнес-ланч она не стала, хотя Анжела уверяла, что это вкусно. Ничего, заценит здешнюю кухню позже, когда получит зарплату, а пока можно обойтись и овощным салатиком.

— Зря отказалась, солянка — вообще объедение!

— Салат тоже ничего, — улыбнулась Полина.

— На Лизу внимания сильно не обращай, — без всяких логических переходов сообщила Анжела. — Штейн оставляет её за себя, когда уходит в отпуск. А в другие дни, она — такая же, как мы. Но побывав и.о.*, наша Лиза уже не может выйти из роли, вот и строит из себя важную начальницу. Смешно просто. Будет тебя сильно доставать, смело шли её лесом, дуру эту. Думаешь, почему Оксана её за себя оставляет? Потому что Лиза перед ней выслуживается и на нас стучит. Знаешь, как её у нас в отделе прозвали? Лизун или Лизунья. А ты видела, как она распушила хвост перед новеньким мальчиком? Позорище…

Вообще-то, Анжела ей понравилась. Девушки редко когда выказывали к ней расположение. И выглядела она на все сто, ухоженная, стильная. Длинные иссиня-чёрные волосы собраны в тугой хвост. Макияж — безупречный. В ушах — белое золото с крохотными бриллиантиками. Даже тёмно-серое платье, вроде совсем простое, смотрелось на ней дорого.

Весь обед Анжела мыла кости Лизе. Видимо, накопилось. Полине даже стало жалко эту Лизу, но ненадолго. Как только они вернулись в офис, та накинулась на неё с претензиями:

— Я тебе поручила самую простую работу! Для дураков. А ты даже с этим не можешь справиться. Только половину сделала! У нас рабочий день не двадцать часов. Шевелиться надо и всё делать быстро.

Беркович при этом откровенно балду пинал и, конечно же, улыбался, но это Лизу нисколько не раздражало. Анжела подавала мимикой знаки, мол, лесом её шли.

— А у Артёма какое задание? — спросила она Лизу.

— А твоё-то какое дело? — взвилась Лиза.

— Просто он сидит и дурью мается, а я полдня стою у копира. У меня уже ноги отваливаются.

— Он базу клиентов изучает!

— А можно я теперь буду базу изучать, а он покопирует?

— Это мне решать, кому и чем тут заниматься!

Лиза воинственно подпёрла бока руками и двинулась на Полину.

— Что тут за крики? — раздалось за спиной. Оксана Штейн.

— Она работать отказывается, — заявила Лиза.

— Это не так! — выпалила Полина. Ей хотелось, конечно, повозмущаться, но жаловаться начальнице на Лизу, на несправедливость, на уставшие ноги и монотонное, тупое задание, растянувшееся на много часов, было бы глупо. Только себя показала бы скандалисткой и лентяйкой. Так что с гонором лучше пока повременить. Тем более когда ты на испытательном сроке. Поэтому она, мило улыбнувшись, спокойно продолжила: — Я просто хотела попросить Лизу дать мне ещё какое-нибудь задание, помимо копирования. Вот и всё. А работать мне очень даже нравится.

В подтверждение своих слов она изобразила смирение и с показным усердием принялась дальше копировать и степлерить. Закончила без четверти шесть.

— На вот, — Лиза всучила ей ещё стопку, правда, тоненькую.

— Тоже копировать? — с трудом сдерживая раздражение, спросила Полина.

Лиза взглянула на неё, как на умственно-отсталую.

— В приёмную отнеси. Отдай секретарю, скажи — директору на подпись. Ясно?

Идти в приёмную совершенно не хотелось, но возражения, очевидно, не принимались.