Моя любовь навсегда
Шрифт:
— Ребуция, — поправила Милана.
— Я так и сказал.
Облизнув губы, она вновь глянула на камеру, потому не заметила взгляда Антона. А он ее пожирал своим взором, внимательно осматривал. От носков розовых туфелек на каблуках до распущенных светлых волос. Пальцы заныли от желания зарыться в них, слегка дернуть, потом вдохнуть цветочный аромат. Ему, как никому другому известно, что пахли пряди Миланы всегда одинаково.
Розовым маслом.
— Мы можем выйти и обсудить посадку клематиса? —
Антон с радостью согласился. Хоть клематис, хоть кто. Все равно он эти растения друг от друга не отличал.
— Да, да, конечно. Сейчас только… — спешно утрамбовав несчастный кактус, он побросал инструменты и двинулся к Милане.
Бедняга так и остался в покосившемся виде, засыпанный по макушку в грунт. Сам Антон стряхнул с себя песок. Благо, что в черных джинсах с кожаными вставками грязи было не видно. В отличие от забившихся ногтей и пятен на светлой футболке. А еще из главных неудобств — задница запрела во влажном теплом помещении сада. Впрочем, не только пятая точка.
Антон уже триста раз пожалел, что вырядился в дом Миланы как клоун!
— Веди себя прилично! — зашипела она, едва они зашли за угол под раскидистые ветви ивы возле искусственного пруда.
Дерево надежно защищало их от камер и попадало в так называемую слепую зону. Потому Антон без волнения расправил плечи, скрестил на груди руки и прислонился к толстому стволу.
— А в чем дело? — хмыкнул он. — Пока ничего не происходит. Наша программа собирает информацию, ваш прием готовится, я занимаюсь цветами.
— Ты разворошил половину клумбы с нарциссами! Если мама увидит…
— Ничего не сделает. Скажу, что это новое решение в ландшафтном дизайне, — уверенно заявил Антон. — У Бригитты Кардашьян так весь сад посажен.
— Какая еще Бригитта? — не поняла Милана и с подозрением прищурилась.
— Обыкновенная. Обожает кактусы и магнолии. Еще у нее целый канал про домашние цветы.
Она уставилась на него, как на идиота.
Собственно, Антон себя таким и чувствовал. Он половину утра провел за просмотром дамы, которая с фанатизмом крота рылась в земле ради растений, пока остальные участники его команды проводили время с пользой.
Даже Милана, хоть она и не входила в эту группу. Наташа отчиталась, что та прислала ей нужные фотографии дома и внедрила «Кардинал» с помощью своего ультрапланшета во внутреннюю систему защиты.
А он здесь… Цветы сажал. Тьфу.
— Короче, — Милана расправила плечи, — веди себя тише воды, ниже травы. Мой отец пока не вникал в подробности твоего приема. Не до того. Занят предстоящим вечером и своими проектами. Но лучше лишний раз не светись и веди себя тихо! — она наставила на него пальчик, затем развернулась и собралась уйти.
Поддавшись порыву, Антон
— Ты что творишь? — пискнула она в отчаянии.
— Обнимаю тебя. Нельзя?
Он чувствовал, как она дрожит. Но не от страха, а от странного возбуждения. Слишком много между ними напряжения и недомолвок, чтобы дискомфорт исчез по щелчку пальцев. Антон вдруг с тоской подумал, сколько времени у него ушло на глупые метания и поиск самого себя.
Они ведь давно вместе. Больше пяти лет, если уж говорить о цифрах. Для него Милана всегда была средством удовлетворения сексуальных потребностей. Только не как все прошлые девушки, про которых он забывал утром. Другая. К ней Антон бежал в любое время дня и ночи. Иногда звонил сам, иногда Милана приезжала без спроса. Кажется, он знал о ней все: какую еду любила, на что имела аллергию, какие фильмы смотрела.
Но собственная глупость не позволила узнать ее до конца.
— Прости.
— Что? — Милана замерла и дернулась, но не ушла.
— Прости меня, — повторил Антон. — За все, что сказал и сделал плохого. За каждое обидное слово. За то, что изменял, не ценил и не уважал.
Она шумно вздохнула, после чего медленно расслабилась.
— Какая теперь разница, Тони? — тихий дрожащий голос ударил по натянутым нервам. — Все ушло. У нас есть важное дело. Нужно с ним разобраться.
Антон разжал пальцы и отпустил Милану.
— Никакой. Но кое о чем хочу попросить
Милана развернулась. В голубых глазах сверкнули непролитые слезы.
— Ждешь прощения? — она вскинула подбородок.
— Меня не прощай хоть до конца жизни, — он покачал головой, затем вздохнул и сжал ее плечи. — Маму свою прости, ладно?
Зрачки расширились, полностью заполонив радужки. А сама Милана ошарашенно открыла рот.
— Ты о чем?!
— Потом поймешь. Теперь иди. Долго вне камер лучше не болтаться, — подтолкнув ее к выходу из закутка, Антон отступил в тень дерева.
Когда оглушенная его словами Милана вышла, он прислонился затылком к стволу и устало прикрыл глаза. Почти сразу раздался писк в ухе. Проснулся Базик, который до сего момента благоразумно помалкивал.
«Видео с щенятами включить?» — поинтересовался он.
— Меня пугает твоя слежка за моим состоянием.
— Если вы помрете от инфаркта или инсульта, кому я буду нужен? — философски заметил Базик, включив звук на полную громкость. — Будучи ИИ, я беспокоюсь о состоянии своего хозяина. Вы выпрыгните в окно, а меня потом отправят в утиль. Как несостоявшийся эксперимент.