Моя любовь навсегда
Шрифт:
Поморщившись от шпильки в сторону отца, Марк тяжело вздохнул и посмотрел на дно бокала. Вспомнилась первая и последняя отвратительная сцена из детства, когда он застал своего родителя вдрызг пьяным на кухне.
Случай из ряда вон, потому что долгое время Ярослав Тасманов не брал в рот ни грамма спиртного. А тут алкоголь, мерзкий запах перегара, куча бутылок и сползающий в какую-то грязную лужу на полу отец. Картинка настолько яркая, что отпечаталась в памяти Марка на долгие годы. Поэтому любое отклонение от правильного питания для
«Прости, хвостик, папа облажался. Сорвался. Он больше не будет. Никогда-никогда, клянусь», — прозвучал хриплый голос, словно наяву.
Джин-тоник встал в горле, кислый привкус желчи растекся на язык. Отвернувшись к раковине, Марк сплюнул, затем прополоскал бокал и налил чистой воды из-под крана с фильтром. Пришлось дважды запить мерзкий привкус алкоголя, от которого дико тошнило. Потом он поставил ладони на раковину и тяжело задышал, пока спину не прожгло чужое прикосновение.
— Прости, — Кира погладила его, — зря так сказала.
— Ничего, — Марк сполоснул лицо и стер капли. — Ты права, тетя, у нас не ладится. У меня не ладится с той Настей, которая сейчас вяжет херовы пинетки и готовится к материнству.
— Почему?
Закрыв лицо ладонями, Марк развернулся и прислонился к раковине. Несколько минут он простоял так без движения, пока не выдохнул:
— Я не хочу, — пальцы зарылись в платиновых прядях. — Не хочу. Понимаешь? Не хочу этого долбанного ребенка! — рявкнул он и ударил со всего маху по столу.
Грохот смешался с напевным звоном подпрыгнувшего бокала и женским криком. Только его издала не ошарашенная Кира, а Настя, застывшая в дверях. На перекошенном от ярости лице отразился весь гнев, что явно бурлил в ней долгое время.
— Что ты сейчас сказал?! — зашипела она и затряслась, будто приготовилась к взрыву.
Сглотнув, Марк заметался и неожиданно застыл. Как в тумане он видел ярко-красное пятно на светлых брюках жены. Оно расползалось с пугающей скоростью, а Настя ничего не замечала. Рычала сквозь судорожные вдохи, сжимала до побелевших костяшек дверные откосы. Готовилась к нападению, пока сама истекала кровью.
— О господи, — с ужасом прошептала Кира, глядя на резко побелевшую дочь. — Срочно звони в скорую! Марк!
Бокал, задетый рукой, упал и разлетелся на тысячу осколков, когда Настя начала падать. Марку же почудилось, что в этот момент разбилась вся его прежняя жизнь.
Глава 39. Беда
Звонок брата разбудил Антона в ровно час ночи. Как раз в тот момент, когда он по видеосвязи разговаривал с Петей и другими ребятами об изменениях, внесенных в программу матрицы. Отвечать не хотелось, но какое-то чутье подсказало, что лучше не сбрасывать вызов.
— В чем дело? — спросил он устало и свернул чат, чтобы видеть лицо брата.
— Настя в больнице. Выкидыш.
Страшные слова пронзили кожу тысячами острых иголок. Подскочив с кровати, Антон
После того как пик прошел, он сквозь зубы выпустил воздух и выдавил:
— Она в порядке?
Елисей растерянно пожал плечами, а за ним мелькнул длинный светлый коридор. Клиника. Где бы еще находится брату? Только там. Особенно в такой момент.
— Молчит, ничего не говорит, — пробормотал он и помассировал веки. — Мама и тетя Рая уже полчаса в ее палате. Алиса ходила, Влад, я, папа. Даже дядя Ярослав приехал. Наши все. Радовы здесь оставшиеся, тетя Аня. Неверовы скоро приедут, Немцовы тоже из Америки позвонили.
— А Марк где?
— Здесь. У палаты.
Что-то в интонации Елисея очень насторожило Антона, однако он не придал этому значения. Нашел брошенные джинсы и принялся их натягивать, параллельно прикидывая, стоит ли сообщать Милане о случившемся. Раздумывал недолго и пришел к выводу, что стоит. Иначе она разозлится. Все-таки они с Настей были подругами.
— Я скоро буду.
— Тебе не сто…
— Я. Скоро. Буду, — отчеканил Антон и сбросил вызов раньше, чем брат возразил.
Отписавшись в чат, что у него форс-мажорная ситуация, он быстро отыскал чистую футболку и натянул ее. Дважды чуть не запутался, но в итоге успешно справился с капризной вещью.
— Базик, скажи Милане, что я хочу ее видеть. Пусть спустится в сад.
«Я бы на вашем месте послушался брата и посидел дома. Там от вас толку мало, а вот попасть на камеры и под прицел журналистов вы очень рискуете», — предупредил бдительный ИИ.
— Вроде бы твоего совета никто не спрашивал.
«Потом не жалуйтесь. А Милана Глебовна уже оповещена и собирается. Просила передать, что подождет вас во дворе».
Ему показал, что ИИ обиделся, но выяснять причину Антон не стал. Время поджимало. Из дома Боярышниковых, несмотря на все причуды технического рывка и великий прогресс, трудно уехать среди ночи. Автономные такси сюда не ездили, поскольку дорогу недавно перекопали и до сих пор не доделали.
Объезд через высаженную лесополосу доставлял массу неудобств и увеличивал стоимость. Из-за установленного потолка цену на поездку поднимать запрещалось, поэтому операторы попросту не принимали заявку.
«Вроде бы будущее, а проблемы все те же», — кисло подумал Антон, когда очередной запрос остался без ответа.
Спустившись, он застал растрепанную Милану прямо на крыльце. Наспех подхваченные в хвост волосы, неброская одежда и отсутствие макияжа делали ее невероятно юной. В тусклом свете ночного фонаря она казалась такой хрупкой, что страшно к ней прикоснуться.
Антон на секунду завис, залюбовался. Очнулся лишь тогда, когда Милана с бульдожьей хваткой вцепилась в его руку и потащила в сторону гаража.