Моя милая ужасная невеста
Шрифт:
— Варлок, а ты что здесь делаешь? — встрепенулся очкарик, когда мы остановились возле их стола.
— Позавтракать хотим. И поговорить.
— Привел парламентеров, должник? — издевательски протянул задира Лайонел, заставив Стоуна содрогнуться. — Смотрю, ты живой и здоровый.
— Твоими молитвами, — вставила я.
— Я не молюсь.
— А надо бы… — пробормотала я и с непроницаемым видом подвинула его поднос своим. Вообще-то, у меня стояли только кружка с чаем и горшок неопознанной еды. Просто взяла первый попавшийся, не проверив, что кухонные
Мы расселись. Некоторое время над столом висело странное молчание. Бранч настырно размешивал в плошке горячее. Майкл прятал дрожащие руки под столом, не пытаясь притронуться к еде. Я приоткрыла крышку на горшочке, обнаружила густую манку и мысленно выругалась. Хорошо же утро начиналось!
— Ребят, какой день гадаю… Вы зачем выкопали ректора? — Я оглядела противников фальшиво-заинтересованным взглядом и сунула в рот ложку манной каши.
— Лайонел — его потомок, — охотно пояснил очкарик.
— Решил лично познакомиться с родственником? — со смешком уточнила я.
— У них в клане ходила легенда. Говорили, ректор был настолько силен, что его тело не тронул тлен. По закону потомки имеют право его поднять и пробудить…
— Заткнись, Сет, — рыкнул на него Лайонел. Татуировка заметалась по лбу, перетекла на бровь, а потом залила глаз. Он снова начал поразительно походить на кота Пирата из башни Варлок.
Сомерсет честно прикусил язык и выдержал в молчании целых десять секунд, но было видно, что парня распирает рассказать нелепую историю, как предводитель братства, фигурально выражаясь, уселся в затопленную могилку. Да просто провалился в нее по густые брови и едва не захлебнулся!
— Легенды врут? — мило улыбнулась я.
— Ректора придали огню! — выпалил он и выдохнул от облегчения. — В могиле лежала погребальная урна.
— Какой он предусмотрительный. — Я бросила на Лайонела ехидный взгляд и резковато проговорила: — Поэтому ты закошмарил моего друга и выбил из него согласие на посмертие? Очень собственное умертвие хочется, потомок четвертого ректора?
Повисла острая пауза. Люди всегда теряются от обезоруживающей честности.
— Эй, ведьмак, разве тебя кто-то принуждал подписывать согласие? — с нахальным видом осклабился Лайонел. — Он дал его добровольно.
Стоун шумно сглотнул, напрягшись всем телом, и сжал под столом кулаки.
— А теперь мой друг передумал, — произнесла я и вкрадчиво добавила: — Верни.
— Или что?
— Сейчас же.
Улыбка некроманта стала паскуднее. Он перегнулся через стол и тихо спросил:
— Ты хочешь что-то предложить взамен?
С ума сойти! Я искренне полагала, что даже в башне некромантов не осталось отшибленных на голову смельчаков, готовых со мной тягаться. Или этот ректорский потомок пришел в академию уже после того, как мы с Торстеном перешли в стадию холодной войны?
— Хочешь заключить сделку с темной магией, некромант? — мягким голосом уточнила я и, не разрывая зрительного контакта, тоже придвинулась к нему чуток поближе.
— Я не заключаю сделки с ведьмами. Ты готова
Все за столом обалдели. Повисшее молчание особенно остро ощущалось на фоне гудящего зала.
Внутри медленно закручивалась воронка ярости. Я честно пыталась попросить по-хорошему. Он начал первый. Все видели! Хотелось немедленно приложить ладонь к макушке, покрытой темной жесткой щетиной, и с помощью чар объяснить, как сильно этот товарищ меня бесит. Но я же, право слово, не некромант, чтобы начинать задорную склоку при свидетелях.
Отодвинувшись от шантажиста, я легкомысленно пожала плечами:
— Да легко.
Бранч поперхнулся на вздохе. У Стоуна натуральным образом отпала челюсть. Не глядя, я пальцем вернула ему челюсть на место. Некроманты, прямо сказать, тоже выглядели сильно удивленными.
— Но сначала хочу посмотреть, что меня ждет после посмертия, — потребовала я. — Покажите, парни, хоть как выглядят умертвия… А то ведь не знаешь, когда на голову прилетит кирпич.
— В мертвецкой плохо пахнет, подруга, — со смешком заявил один из побратимов.
— У меня насморк, — отозвалась я и, поднявшись со скамьи, одернула отутюженный чистый пиджак. Скорее всего после возвращения из башни некромантов придется снова отдавать в стирку.
Квартет переглянулся и начал подниматься. Бранч тоже завозился.
— Адам, останьтесь с Майком в столовой, — попросила я.
Не хватало еще, чтобы мешался под ногами. Вдруг светлой магией зацепит? Потом начнет жаловаться и требовать взять за себя ответственность. Я знаю себя: взбешусь и еще немного отсыплю добра.
Здоровяк настырно оторвал зад от лавки.
— Нет уж, Варлок, одну с этими маньяками я тебя не отпущу.
— Останься.
Пришлось надавить ладонью ему на плечо и припечатать магическим разрядом, чтобы проникся просьбой. Он не только проникся, но и скривился:
— А с другой стороны, посторожу Стоуна.
— Ты настоящий друг, Бранч. Очень больно? — Я сочувственно поморщилась, когда он промычал нечто неразборчивое, и окликнула очкарика: — Сомерсет, посиди с моими друзьями, чтобы им скучно не было.
Тот недоуменно переглянулся с побратимами.
— Почему я?
— Ты мне нравишься. И очки у тебя забавные.
Мы встретились глазами. Сомерсет слегка поменялся в лице, догадавшись, что чародейка Марта Варлок готова сеять светлую благодать. Много и со вкусом. Даже пальцы зудят!
— Слушай, Лай, просто отдай ей согласие, — пробормотал он, дернув вожака некромантской стаи за рукав.
— Ага, — хмыкнул он. — Только устрою девушке экскурсию.
Смотреть в башне некромантов было особенно не на что. Из примечательного здесь хранились только новодельный портрет Дормадора Торстена и старый одержимый скелет. Дормадор являлся известным в прошлом некромантом, который по щелчку пальцев воскрешал мертвецов. Но сначала закапывал их живьем. Я обожала эту историю и во время склок не забывала напоминать Закари об особенностях родословной.