Моя Мия. На осколках первой любви
Шрифт:
– Я не верю, – прикладываю ладошки к горящим щекам.
Только не Ивка.
Как? Почему? За что?..
Из-за Мира? – думаю про себя. – Всё возможно, он ведь ей давно нравился. Только я всё время не могла уловить... как друг или как нечто большее.
– Есть ещё видеозаписи с камер в клубе, но они на данный момент в разработке спецслужб. Здесь спасибо Громовым. Глебу и его племяннику, твоему другу.
– Я не верю, – повторяю, даже не уловив сарказма отца по отношению к Мирону.
Папа поднимается
– Я… поговорю с Ивой. Мне кажется, произошла какая-то ошибка, - обещаю.
– Разговаривать не имеет смысла, дочь. Дело связано с запрещёнными веществами, поэтому мой товарищ из полиции пообещал помочь разобраться. Возможно, выяснятся новые подробности.
– Я уверена, – мотаю головой. – Отказываюсь верить в то, что Ива на такое способна. А Тая… она всё знала? Или…
– Мы во всём разберёмся. Я хочу, чтобы ты знала – ты ни одна и никогда не была одна. Мне очень жаль, что тебе пришлось всё это пережить.. Это точно не то, о чём я когда-то думал... Но анализы в частной клинике всё же придётся сдать, Карамелька, – обращается папа ко мне детским прозвищем. – Нужно понять, действительно ли это был амфетамин.
– Хорошо, - послушно соглашаюсь.
До сих пор не верится.
Мне Ива всю жизнь казалась человеком, неспособным на подлость.
Папа поднимается с места.
– Я очень рад, что ты вернулась домой и нашла в себе силы меня выслушать.
– Если бы не Мирон… я бы не приехала, - заявляю решительно.
– Мирон, – морщится папа. – Это…
– Пап, – немного добавляю звука в голосе. – Мы с Мироном вместе.
– В смысле вместе? – серые глаза опасно сужаются.
– Пожалуйста, пап, – вскакиваю и беру в руки жёсткие ладони. – Прошу тебя. Я очень счастлива сейчас, – моё лицо озаряется смущённой улыбкой. – Пап… давай без твоих советов, иронии и вообще, без шуток. Пожалуйста. Я его очень люблю
– А как же Лев? – поджимает губы папа.
– Думаю, Лёва и так всё понимает.
– А я думаю, нет, – возражает. – По крайней мере, для "понимающего" слишком много времени уделяет твоему детективу.
Пожимаю плечами. Возможно, я должна поговорить с Лёвой сама, но уже решила, что передам это ответственность своему любимому человеку. Уверена, что так Мирону будет проще.
Папа ещё раз внимательно изучает моё сверкающий взгляд и с выдохом произносит:
– Ладно. Встречайтесь. Только…
– Я помню… – восклицаю.
Здесь отец обычно шутливой форме просит «не забывать про защиту», а я всегда безбожно краснею.
Молча наблюдаю за широкой спиной, отправляющейся к двери.
Да, возможно, это не самый наш с папой эмоциональный разговор в жизни. Но… надо ведь с чего-то начинать? А делать вид, что мне всё равно – я не могу.
Быстро окидываю свою розовую комнату взглядом и громко окликаю отца.
–
– Да, – поворачивается он.
– А можно я сделаю ремонт здесь? – развожу руками по сторонам. – Хочу всё поменять, начиная с цветовой гаммы. И мебели.
В голове вдруг проплывают воспоминания о моём детстве. Счастливом и полном открытий. Эта комната будто его безусловная хранительница, но в жизни каждого человека наступают моменты, когда надо взрослеть и идти дальше. В нашей семье появилась девочка, которая, я уверена, когда-нибудь придёт в восторг от моей коллекции Барби и оценит её по достоинству.
– Если можно, конечно, – бормочу под нос.
– Хорошо, – соглашается папа немного грустно. – Если ты этого хочешь, то давай всё поменяем...
Глава 41. Размеренная жизнь Мии
Спустя три месяца
– Вот ты где? – Мирон заглядывает в детскую комнату Камиллы и с интересом рассматривает стену, над которой я работаю третий день.
Малышка растёт милой девочкой. Практически не капризничает и настолько классно вписалась в нашу семью, что даже не представляю уже жизнь без этой кудряшки.
Равнодушно отворачиваюсь от Громова и гордо веду плечом.
– А ты прямо обыскался? – замечаю иронично.
– Конечно, – отвечает он со смешком.
Опускаю голову, чтобы отставить баночку с краской и делаю шаг назад.
На стене, ещё недавно раздражающей меня своей пустотой, за несколько дней вырос яркий цветочный город, состоящий из милых фей и волшебных пташек.
– Красиво, – тянет Мир, вглядываясь в каждый элемент. – Особенно вот эта феечка. На тебя походит.
Отпускаю смешок.
Украдкой изучаю бледно-голубые джинсы, отлично сидящие на подтянутой заднице, и белую футболку, облепившую его руки, словно вторая кожа. Какой он у меня красивый, – проговариваю про себя и тут же закусываю губу.
– Спасибо.
– Пожалуйста, – отбивает он, переводя взгляд со стены на меня.
Медленно осматривает мой джинсовый свободный комбинезон и ярко-розовый топ под ним, а затем поднимает глаза к горящему лицу.
– Что-то случилось? – приподнимает брови. – Ты будто не рада, что я приехал.
Пожимаю плечами и делаю вид, что занимаюсь чисткой кистей.
Не рада?..
Да я минутки считаю каждый раз. Каждая секунда без него в тягость.
С апреля Мирон проходит архитекторскую практику в одном крутом московском бюро. Домой возвращается только на выходные, но их для меня безумно мало.
Сгораю от тоски.
Я скучаю по нему так, что дышать не могу. Тысячу раз прокляла себя за то, что не согласилась выйти за него замуж, а этот мужлан больше и не предлагает. Словно его-то всё более чем устраивает.