Моя мятежница
Шрифт:
– Так хорошо, милая. Но ты нужна мне вся.
«Не могу спорить с этим».
Переплетя свои пальцы с моими, он притягивает меня обратно на диван, и мы окунаемся с головой в глубокий, голодный поцелуй. Проходит совсем немного времени, и вот уже его губы блуждают по моей шее, посасывают и покусывают ключицу, вызывая у меня задыхающийся стон. Вскоре мы сбрасываем то, что осталось от нашей одежды, и я забираюсь на него, сжимая коленями его мощные бедра.
– Презерватив? – спрашивает он.
Я встречаюсь с ним взглядом.
– А нам
– Тебе решать. Я за, если ты за.
Тон у него напряженный, чуть громче шепота, и я целую его в губы и качаю головой. Нам не нужно никаких преград между нами.
Я уже мокрая, но он погружает палец внутрь, пробуя мой жар, и стонет от того, что обнаружил.
– Идеально.
С моих губ срывается судорожный стон, когда он приподнимает меня над собой, придерживая в нужном положении. Я кладу ладони на крепкие мышцы его груди, стараясь успокоиться, насколько это возможно. Но когда он опускает меня на себя, погружаясь в меня полностью, спокойствие – последнее слово, которым можно описать то, что я чувствую.
Боже правый, этот мужчина так идеально мне подходит. Две части головоломки наконец-то складываются воедино. Мое сердце бьется в неровном ритме, когда я оседлываю его, прижимаясь бедрами к его бедрам, пока не чувствую, как между ног разгорается дикий жар.
– Холт, – говорю я, задыхаясь. – Я близко.
Его пальцы впиваются в мою поясницу, крепко прижимая меня к изгибам его тела.
– Я тоже, детка, – тихо говорит он. – Кончи для меня.
После этого я целую его, и с одним последним движением его бедер наслаждение прокатывается по мне горячими, дикими волнами. Холт отстает всего на секунду, кончая в меня, и мое имя со стоном срывается с его губ. Как сладко и восхитительно оно звучит.
«Иден». Как самая совершенная молитва.
Глава 26
Холт
Отношения между мной и Иден складываются без усилий, словно бег с горки. Легко и просто.
В последние несколько недель мы ходили на свидания, вместе тусовались у нее и у меня дома. Готовили. Смотрели фильмы. Разговаривали. Я разминал ее ступни, пока она работала за ноутом. И у нас было много секса, тут точно не на что жаловаться.
Но я заметил кое-что еще.
Я начинаю чувствовать, что не имею права на некоторые вещи.
Иден – не моя девушка. Мы не встречаемся. Так почему же у меня возникает целая куча идей, которые кажутся чересчур домашними, идей для типичных парочек? Ведь мы не пара. Ночи, проведенные в постели, разговоры, объятия и секс столько раз, сколько возможно, пока мое тело не откажет. Походы в кино и прогулки по пляжу.
Теперь я слушаю свою громкую злую музыку только в спортзале, когда тренируюсь – мне больше не нужен злой саундтрек в моей жизни. С одной стороны, все изменилось, но с другой – не изменилось ничего, потому что на самом деле мы еще не обсуждали наши отношения.
Именно
Я знаю, прошло всего несколько месяцев с момента ее тяжелого и очень публичного расставания, и она ничем не показала мне, будто готова к новым серьезным отношениям. Иден ночует у меня и позволяет мне обнимать ее. Она готовит для меня и пишет мне в мессенджере весь день, но это не значит, что она готова снова стать чьей-то девушкой.
– Не хочешь заскочить в магазин по дороге домой? – спрашивает Иден, прерывая мои мысли. – Я хотела бы взять все для рецепта, который видела в интернете.
«Дом». Мне нравится, что она называет домом то место, где мы проводим время вдвоем.
Я киваю.
– Конечно.
Этим утром, после того как выспались, мы пошли пить кофе. Ну, у меня вообще-то дома есть кофе. Но Иден берет какой-то необычный латте, название которого я даже не могу выговорить. Последние несколько выходных мы провели вот так, занимаясь обычными делами, но я счастлив сильнее, чем когда бы то ни было.
После поездки в продуктовый она говорит, что ей нужно вернуть библиотечные книги, так что мы заскакиваем туда, и теперь едем к ней домой. Я разгружаю пакеты с продуктами, пока Иден ищет рецепт в телефоне.
– Вот это, нравится? – спрашивает она.
Это нечто под названием шакшука. Я понятия не имею, что это значит. Мы взяли яйца, козий сыр, томатный соус и хлеб с хрустящей корочкой. В магазине я не понимал, как объединить все это в одном рецепте. Честно говоря, не понимаю и теперь.
– Я съем все, что ты для меня приготовишь, – говорю я, целуя ее в висок.
Иден улыбается и принимается за работу: разогревает духовку и объясняет мне, как раскрошить козий сыр, в то время как она делает томатный соус. Пока мы готовим, она рассказывает мне о происхождении блюда. Это что-то из Северной Африки, делается из яиц-пашот в остром томатном соусе и может быть подано как поздний завтрак или ужин.
К тому моменту, как она ставит чугунную сковороду в разогретую духовку, я уже не испытываю скептицизма. Здесь начинает чертовски вкусно пахнуть.
Пока мы готовили, ее телефон звонил несколько раз, но она раздраженно игнорировала его. Однако, когда он снова вибрирует на стойке, я не могу сдержать любопытства. Мне не нравится выглядеть подозрительным, просто хочу убедиться, что у нее все в порядке.
– Есть какая-то особая причина, по которой ты сегодня игнорируешь звонки? – Я бросаю на нее взгляд.
Она делает глубокий вдох.
– Это Алекс. И мне нечего ему сказать.
Я не могу не задаться вопросом, часто ли он ей звонит. Возможно, они все еще поддерживают связь. Черт, может быть, они уже на пути к тому, чтобы снова стать лучшими друзьями, но я знаю, что могу доверять Иден, и я верю ей, выбрасывая все это дерьмо из головы.
Когда блюдо готово, оно выглядит потрясающе: пузырящийся соус с яйцами всмятку мы едим с большими ломтями хрустящего хлеба. Когда мы устраиваемся вдвоем на диване после нашего позднего завтрака, я вообще забываю о ее бывшем. Прижимаю Иден к себе, и она тихо вздыхает.