Моя незнакомая жизнь
Шрифт:
– Кто – они?
– Не знаю, малыш. Может, те, кто был там. Может, те, кого мы находили в земле.
– Глупость какая-то. Неужели ты в такое веришь?
– Я верю собственным глазам и ушам, доверяю своим ощущениям. Солнышко, давай потом подумаем, что с этим делать. Сейчас не до того.
– Кстати, ты Вальку давно видел?
– Позавчера.
– А я вчера. Он по-дурацки смеялся, пытался меня обнять и вообще был странный.
– Обнять? – Игорь враз отстранил меня. – Ты всерьез?
– Ну да. Я сама была удивлена.
– Не думаю. Терновой несколько раз пытался выяснить у меня, есть ли что-то между мной и тобой. То есть не сплю ли я с тобой. Конечно, я посылал его. Разговор всякий раз был вроде бы шутейный, но он, видимо, какие-то выводы сделал. Придется поговорить с ним более предметно.
– Да брось, не хватало еще тебе подраться с ним из-за меня. Слушай, те деньги, которые ты мне дал… Может, у себя подержишь? Не дай бог, мама найдет. Я боюсь даже подумать, что тогда будет.
– А где ты их прячешь?
– Ой, не спрашивай… Запихала внутрь кукол и на шкаф их высадила.
– Хорошо придумала. А мои – вот.
Игорь отодвигает подоконник. Под ним открывается углубление, где лежат деньги, золотые монеты и овальные портреты, которые он называет эмалями.
– Зачем ты мне показываешь?
– Если со мной, не дай бог, конечно, что-то случится, заберешь все это себе. Пообещай мне!
– Что может случиться?
– Да мало ли… Например, пойду завтра по улице, и собьет машина. Нет, нет, не надо плакать, со мной ничего не случится. Но я хочу, чтобы ты знала. Просто не люблю таиться от тебя.
Два года назад мы продали китель с фуражкой и первые вещи из раскопов. С тех пор Игорь оброс знакомыми, однако не такими, чтобы предложить им драгоценности. Теперь наш общий капитал, включая деньги, которые мы нашли под двойным дном шкатулки, лежавшей в рюкзаке майора Круглова, составляет сумму, на которую мы могли бы безбедно жить, ни в чем себе не отказывая. Именно – могли бы. Но пока не можем, ведь это привлечет внимание. Осталось подождать еще два года.
– Игорь, а пускай бы портреты еще полежали, а? Ну, зачем нам деньги?
– Дело не в деньгах. Нужны связи, чтобы потом не обращаться с вопросами к каким попало людям. Эмали и драгоценности интересны серьезным коллекционерам, а многие из них занимают большие должности в разных структурах, в том числе в органах и в мире криминала. Это очень узкий круг.
– Я еще понимаю – украшения… Но фашистский хлам им зачем? Такие деньги отдают…
– Конечно, Ань, ты же из очень простой семьи, твои родители обычные люди. Хорошие, но простые. А на нашем городке мир не заканчивается. Подожди, вот поженимся, уедем отсюда, тогда будем жить как хотим и ты многое поймешь сама.
– Звучит отлично.
Я ему верю, но представить себе все то, о чем он говорит, не могу. За всю свою жизнь я видела только Суходольск и деревню Телехово, вот и не знаю ничего иного. Но наверняка
– И когда ты собираешься встретиться с Олегом Петровичем?
– Прямо сейчас.
– Здесь?
– Да. А ты спрячешься в шкаф и будешь сидеть тихо, как мышка.
– Зачем?
– Так интересней. – Игорь смеется. – Я хочу, чтобы ты была здесь, но не хочу, чтобы он тебя видел. А пока у нас есть время заняться чем-нибудь более приятным.
Мне немного смешно.
– Так ты для этого меня позвал?
– И для этого тоже. – Он обнимает меня, вдыхая запах моих волос. – Два года, малыш. Надо ждать целых два года. Так долго…
Раздается звонок в дверь, громкий и тревожный. Но мы ждали его. Я быстро занимаю свой наблюдательный пункт внутри большого шкафа, оставив узенькую щель, чтобы видеть происходящее.
– Мне очень любопытно, – говорит мужчина, входя в комнату. – Если эмали, о которых ты говорил, стоят внимания, я сам куплю их у тебя. И не волнуйся, не поскуплюсь.
– Да я не знаю, буду ли их продавать, все-таки память об отце. Но мне хотелось бы знать, стоят ли они чего-то.
– Конечно, я тебя понимаю. Разумное желание разумного человека. Эх, Игорь, знать бы, что такое случится…
Гость невысокий, плотный, черноволосый. Смуглое лицо, нос с горбинкой, внимательные темные глаза, густые черные брови. Все это, как и серый, в чуть заметную полоску костюм-тройка, делает его похожим на итальянского мафиози из какого-то гангстерского фильма.
– Вот они, прошу.
Мужчина склоняется над столом, на котором лежат эмали. Игорь не видит, а я хорошо вижу выражение его лица – смесь удивления, восхищения и… страха. Что же мы, черт подери, притащили тогда из бункера?
– Игорек… – Голос Олега Петровича даже охрип от волнения. – Ты правда нашел их в отцовском тайнике?
– Да. А что?
– Видишь ли, сынок, этого просто не может быть. – Мужчина внимательно смотрит на Игоря. – Эти эмали не могли оказаться у твоего отца, потому что являются частью коллекции князя Юсупова, исчезнувшей в сорок первом году, когда эвакуировали собрание Эрмитажа. Откуда они у тебя? Скажи, мне ты можешь довериться.
Черт, и надо же было так проколоться!
– Да говорю вам, я их нашел. Полез под шкаф – ручка закатилась, посмотрел, а портреты изолентой прикреплены к днищу шкафа.
– Прямо так?
– Нет, в таких вот мешочках. Я сначала и не понял, что там.
– Ну, что ж, может быть. – Олег Петрович трет подбородок, слегка заросший темной щетиной. – Давай сделаем так. Я возьму одну из эмалей и кое-что проверю. Им цены нет, мой мальчик! Но если кто-то узнает, что они у тебя, ты получишь не деньги, а смерть. Кому еще известно о них?