Моя Оборона! Лихие 90-е
Шрифт:
— Да, местечко и правда так себе.
— Вы еще не видели, какие тут водятся тараканы. Некоторые из них такие наглые, что иной раз я не могу разобрать, кто из нас еврей.
— Да ладно вам. Ну, продолжайте. Что было дальше?
— Так, на чем это я остановился? Ах. Ну да. Когда узнали, что я обратился в милицию, меня побили. Вот, видите?
Юрист расстегнул манжет и закатил рукав рубашки. Показал на предплечье свежий шрам, которому, вероятно, не было и пары месяцев.
— Восемь швов наложили, — пожаловался он и спрятал руку. — Когда я отказался и в тот раз, мне просто невозможно стало работать! Какие-то мелкие хулиганы
— Снова открылись, — догадался я.
— Да! Из дома работать я очень боялся, потому нашел подработку. А частную практику открыть не мог еще долго, слава богу, эта милая старушка, Светлана Викторовна, согласилась сдать мне помещение. Работаю я уже дня три, и даже появились первые клиенты, пусть их и немного. Но, понимаете, в чем дело…
— Боитесь, что бандиты вернутся.
— Совершенно верно, — он кивнул. — Эти или какие-нибудь другие. Может, захотят отомстить или еще что-то в этом роде. Потому я и хочу обратиться к вам за помощью. Решил, что раз уж вы решились организовать настоящий охранный бизнес, то у вас есть люди и средства, чтобы дать мне защиту. Естественно, взамен я помогу и вам. Оформлю документы бесплатно. А позже, вполне возможно, что и стану вашим клиентом на постоянной основе. Но сейчас ограничимся честным бартером: вы мне свои услуги, я вам свои.
— Вы упоминали влиятельных друзей, — сказал я. — Неужели они не могут вам помочь?
— Старались, — вздохнул Шнепперсон, — но таки ничего не вышло. Милиция даже пару раз ловила негодяев, что чинили мне разгром. Но, кроме как, за простое хулиганство, больше притянуть их было не за что. Так же мой хороший друг из МВД предоставлял специального человека. Он даже ночевал у меня в квартире, но маме очень уж не нравилось, что в доме крутится посторонний, да и человек не мог сидеть рядом со мной постоянно. Ну и все. Больше помочь мне ничем не смогли. Хотя и их можно понять. Не приставят же ко мне милиционера, чтобы он ходил вокруг ежечасно? — Шнепперсон задумался, возвел глаза к желтеющему разводами потолку, — хотя, конечно, жаль, что не приставят.
— Трудная ситуация, — сказал я.
— М-да. Так, Шнепперсон и остался предоставленным самому себе, брошенный на произвол судьбы.
— Вы упоминали про лицензию, — сказал я, — что у вас есть кто-то, кто мог бы помочь ее получить.
— О да! Я знаком с людьми из лицензионно-разрешительной системы. Правда, как стал скрываться от этих мерзких разбойников, то совсем перестал с ними общаться. Понимаете ли, было мне не до дружеских посиделок!
— Давайте так, — сказал я, — вы поможете мне с лицензией и документами, а я помогу вам с охраной.
Щнепперсон задумался.
— Это будет непросто. Ввиду моего характера, кое-кто из старых моих друзей может теперь воспринимать меня как мальчика из сказки, который кричал «Волки!».
— Почему же?
— Во времена опасности я склонен поддаваться панике и иногда могу быть немного навязчивым, — смутился Шнепперсон.
—
К этому времени у меня уже созрел кое-какой план. Мы с мужиками могли распределить неделю по очереди и так дежурить в офисе Шнепперсона. Бесплатная юридическая помощь в обмен на наше время.
— Хорошо, — задумался Шнепперсон, — ну у меня тоже есть кое-какое условие.
— Я слушаю.
— Вы сможете выяснить, какая конкретно банда мне докучает? Как я уже заявлял ранее, нескольких злоумышленников, которые громили мой первый офис, получилось поймать. Но они оказывались просто хулиганами, которые били окна за сто долларов, и не имели никакого отношения к организованным преступным группам.
Я задумался.
— Вы уверены, что это именно бандиты пытаются заставить вас с ними работать? Может дело тут в чем-то другом? Может их требования только для отвода глаз? Скажите, а нет ли у вас конкурентов? Нет ли недоброжелателей?
— Что вы! — Обиделся Шнепперсон, — как у меня, у Шнепперсона, могут быть недоброжелатели? Я никого в своей жизни никогда не обидел! Даже мух мне жалко убивать! Этим, обычно, занимается мама.
— В общем, давайте договоримся так, — Я встал. — Постарайтесь поднять свои старые связи в разрешительном отделе, и если получится, мы с вами договоримся. Я организую охрану и гляну, что можно сделать, чтобы выяснить, кто же ваш недоброжелатель.
На этом мы с еврейским юристом пожали руки. Когда я уже хотел выйти, он вдруг окликнул меня:
— Скажите, пожалуйста, вы на машине?
— Да, а что?
— Не сочтите за наглость, но не могли бы вы подбросить меня кое-куда? Уже почти два часа дня, а к двум мне очень важно там быть! Мы немного заговорились, и теперь я вижу, что не смогу-таки пешком добраться до моей второй работы в срок!
— Второй работы? — Удивился я.
Вечер того же дня.
— Ну ты же должен понять, Кулым, что это твои личные дела, — сказал Максим Комаров по прозвищу Комар.
Клум помнил его еще молодым, когда тот был худотелым босяком, почти бродягой, прибившийся к их банде. За эти годы Комар раздобрел и обзавелся лысиной. Холеный как кот он смотрел на Кулыма прищуренными от алкоголя глазами.
Как и остальные подельники Кулыма Комар сидел за большим деревянным столом просторного предбанника одной из больших саун. Сегодня вечером у всех четверых авторитетов с Черемушек проходила важная деловая встреча. Проходила она, по их обыкновению, в Нимфе — бывшей бане номер семь Армавирского машиностроительного завода.
Сначала ели шашлыки с пивом, теперь переключились на раков. Мужики ждали к концу вечера потеху — молоденьких валютных проституток, которых заказали на ночь. Кулым не заказывал и не ждал.
Комар поправил простыню на бедрах, откинулся на деревянную спинку большого жесткого дивана, стоящего вдоль левой стороны стола.
— Ты что думаешь я девка какая, обижаться? — Спросил его Кулым, зыркнув дурным глазом.
Остальные двое: Иван Павлович Седых, по кличке Седой и Петр Петрович Слимов по прозвищу Слива переглянулись, но ничего не сказали. Выглядели она спокойными, тщательно скрывали, что чувствуют и что думают. Кулым знал это.