Моя Оборона! Лихие 90-е
Шрифт:
Правда, и тут, на нашей сегодняшней стрелке, нельзя было расслабляться. По всей видимости, бедный Гоша посчитал, что я как-то задел его честь. В сущности же, если отбросить все эмоции и говорить о фактах, он сам был виноват в том, что с ним случилось.
— Ну че? — Спросил я, глядя на дорогу, — где там твои ребята? Приедут?
— Да приедут, — сказал Степаныч с заднего сидения. — Куда денутся. Договорились, что будут.
— И сколько народу будет? — Спросил Женя.
— Поглядим, сколько соберут. Много у кого сегодня
— Если что, молчите, говорить будут я, — Я глянул на Степаныча через зеркало заднего вида. — Ваше дело — стоять за моей спиной и выглядеть внушительно.
Перестрелка, конечно — это то, чего мы стремились всеми силами избежать. Тем не менее я прихватил мой трофейный ПМ, а Женя нес в кармане ватника Берету. Степаныч взял свою охотничью вертикалку, которую держал на коленях.
Невооруженным оставался только Фима. По крайней мере, я так думал. Правда, Ефим быстро развеял мои сомнения.
— Эт я могу! Внушительность, эт по мне! — Крикнул он с заднего сидения и загрюкал чем-то железным.
Поправив зеркало заднего вида, я взглянул на него. В руках Ефим держал жутковатого вида саперную лопатку. Ржавая в середине, по краям она была грубо заточена, и Фима демонстративно проверял ее на остроту пальцем.
— Ты где это взял? — Удивился я.
— Где-где. В армии! — С гордостью заявил Фима. — Она у меня на балконе обычно валяется. Холодильнику меня того, поломался, а лопаткой я крышку на кастрюле прижимаю. А то соседский кот у меня как-то все котлеты сожрал, сукин сын. Думал его лопаткой как-нибудь оприходовать, а тут вот, случай подвернулся козырнуть ей перед настоящими людьми! Вот! Я даже заточил!
Он протянул лопатку Степанычу.
— Во! Попробуй какая острая!
— Да убери ты от меня эту дрянь! — Отмахнулся старик.
— Ты б еще гранату с собой взял, — иронично заметил Женя.
— Гранаты нету! Зато есть вот что!
Следом я увидел, как он достал из-за пазухи жутковатого вида черный револьвер.
— Во! С гордостью показал он газовый «Айсберг» ГР-205.
— О, дай глянуть, — Заинтересовался Женя. — Ты где его нарыл?
— Занял у одного знакомого. На сегодня. Ты осторожно! Он мощный, хоть и газовый! Ваня сказал, с шести метров человека с ног сбивает! С этой зверюгой, я всех этих м#даков на раз раскидаю!
— Увесистый, — Женя взвесил пистолет в руке, открыл и проверил полный барабан.
— Э смотри тише. Бабахнешь — мы тут все от газа насмерть задохнёмся! — Насторожился Фима.
— Странно, что ты муху не притащил. — Пошутил я.
— А че, надо было?
Все странно глянули на Фиму, даже я отвлекся от дороги и обернулся к нему.
— Да ладно, мужики! Шучу! Откуда у меня муха? Вы че?
Потом, когда все уже расслабились, он добавил:
— Я ее в карты проиграл.
Была ли эта очередная шутка, я уточнять
Кирпичный завод Армавира, был одним из крупнейших предприятий города. Он же, после развала страны, стал очень лакомым куском для ушлых барыг. Начальство, что было нечистым на руку еще в конце Союза, к девяносто второму быстренько распродало с производства все ценное, и теперь пустой корпус предприятия мрачным трупом возвышался над его обширной территорией.
Сейчас, казалось, стоял этот завод, забытый всеми, и целому городу не было дела до некогда промышленного гиганта.
Уже давно стемнело, но даже на фоне черного неба видны были колоссальные цеховые трубы завода, нависавшие над всей округой мертвыми громадами.
Мы свернули с основной дороги в сторону, покатились по разбитому, когда-то асфальтированному проезду.
Минув заброшенное КПП, шлагбаум которого уже давно сняли на металлолом, мы въехали на огромных размеров территорию завода, вымощенную большими бетонными плитами. Протронувшись чуть дальше, стали у приземистого цеха, возле которого лежали красно-коричневые кучи шлака и битого кирпича.
— Никого нет: не ихних, не наших, — Заметил Женя. — Мы первые.
— Что-то твои опаздывают, Степаныч, — пробурчал Фима.
Я поставил машину фарами к входу, чтобы осветить пространство перед собой и видеть, кто пожалует сквозь неширокий заезд КПП.
Глянув на часы, я понял, что подходит назначенное время. Минут через пять, впереди, в темноте, замаячили фары. Много фар.
— Либо это твои едут, каждый на своей машине, — сказал Женя, — либо…
Он недоговорил. На двор завода вкатились разом три машины: была эта уже знакомая мне ауди, старая Бэха и девяносто девятая в тускло-вишневом кузове.
— Не наши, — буркнул Степаныч.
Двери автомобилей открылись, и наружу повалил народ. В свете фар пятерки я видел, как на нас смотрят разом штук пятнадцать угрюмых бандитских рож. Самой угрюмой была, конечно, харя Гоши. Он демонстративно откинул полы пальто и пиджака, чтобы каждый мог увидеть рукоять его ТТ, торчавшую из-за пояса.
— Ниче-ниче, — нервно заговорил Степаныч. — Наши приедут. Вот-вот, щас уже приедут.
— Главное, — ответил я, — чтобы наши совсем уж не опоздали.
Глава 15
Защелкали багажники, залязгали доставаемые из салонов стволы. Кто-то даже передернул затвор. Люди Сизого вооружались. В их руках мелькали пистолеты, охотничьи ружья, обрезы. Я увидел даже три или четыре автомата Калашникова. Что-то они перегибают…
— Подготовились как надо, — сказал Женя, потирая бритый висок.
Степаныч стискивал в руках ружье, бормотал что-то себе под нос. Фима притих, сжимая свой газовый пистолет в одной руке, а лопатку в другой.
— Автоматы приволокли, ты прикинь? — Хрипловато заговорил Степаныч. — На кой черт им автоматы?