Моя Оборона! Лихие 90-е
Шрифт:
— А, ты про расстрел ресторана?
— Да, — он кивнул. — Но я тут ни при чем. Христом богом клянусь, ни при чем. Да еще и… Еще и Маринка… Я ж люблю ее. Люблю, понимаешь? Мы с ней, с детства дружим. А когда ты нарисовался, она в мою сторону даже смотреть перестала.
— Ты это из-за девчонки, что ли? — Удивился я. — М-да, Гоша, ну ты даешь. Я тебе уже говорил в прошлый раз, повторю снова: во всем, что с тобой приключилось, ты сам виноват. Понял? Но тут уж извини. Спустить тебе то, что ты меня заказал, я просто так не могу. И не хочу. Более
— Убьешь меня? — Сглотнул Гоша.
— Нет. Я не убийца. Но по заслугам ты, сука получишь. А там уж пускай твои авторитеты разбираются, как тебя за косяки привлекать.
— Если так, то я не жилец, — он снова сглотнул. — Нежилец, Витя. Меня ж кокнут. Седой кокнет. В больнице, а может быть в тюрьме, если в СИЗО посадят после всего, что сегодня случилось. Так или иначе, хана мне. А я жить хочу, Витя. Очень хочу.
— Раньше надо было думать, — я поднялся, перевернул все еще целый табурет и сел. — Думать надо было тогда, когда ты нанимал вот ту сволочь, — я кивнул назад. — Причем думать головой, а не яйцами. Вот теперь и расхлебывай.
— Может… Может, тебе деньги нужны? — Гоша, чье лицо уже превратилось в один сплошной ком запекшейся крови, зашевелился. — Я обещал Химику тридцать тысяч долларов за тебя. Теперь ему эти деньги не нужны…
— О, — я кивнул. — Точно. И киллера ты пришил. Поди, у него остались какие-нибудь товарищи, которые, возможно, захотят отомстить.
— Витя, — нервно задрожал Гоша. — Пожалуйста… Я ж знаю, что тебе деньги нужны… Я заплачу… Увези меня куда-нибудь. Ты меня никогда больше не увидишь! Я ж молодой еще! Куда мне помирать?
— Ха, чудак-человек, — устало хмыкнул я. — А вот хрен тебе, Гоша.
— Ты… Ты пожалеешь, если я умру… — проговорил он после паузы. — Пожалеешь. Я крестник Кулыма. Он будет за меня мстить! Прикончит тебя, если я умру!
— Ниче-ниче. Если придет на разговор, я с ним поговорю. Кулым, в отличие от некоторых, мужик умный. Найдем с ним общий язык. А ты, Гоша, лучше определись: умоляешь ты, или угрожаешь.
Вдруг в коридоре, а потом и в общей комнате загрохотало.
— О, — сказал я. — А вот и маски шоу.
— Всем лежать! — В кухню заскочили бойцы в полном обмундировании и с АКС-74У наперевес. — Работает спецназ!
Глава 21
— Так значит ты не знаешь, почему он натравил на тебя киллера? — Спросил Максим Аравич Мкртичан — Старший следователь по особо важным делам, а по совместительству майор юстиции.
Мкртичан был худощавым мужчиной со смуглой кожей, короткими черными волосами и слегка впалыми щеками. Острые черты его немного вытянутого лица выглядели несколько болезненными. Его неновая, все еще советская форма, смотрела на меня золотыми гербами СССР с красных петлиц на лацканах.
Оторвав взгляд от них, я встретился с другим взглядом. Взглядом самого Максима Аравича.
— Нет, не знаю, — пожал я плечами, оберегая повязку на раненой руке. — Я работаю охранником в нескольких заведениях
Следователь засопел и тронул острый подбородок тонким пальцем.
— Ты правда считаешь, что я в это поверю, Летов? Из-за такой херни киллеров не нанимают. Что между вами случилось? Лучше дай показания сразу, прежде чем я сам все распутаю.
Ситуация была интереснейшая. Когда к нам ворвались ребята из ОМОНА, я встретил их с поднятыми руками, и, в общем-то, дал себя задержать. Все же, по факту я не сделал ничего, за что мог бы понести ответственность перед законом. Только защищался. Тем не менее пришлось посидеть задержанным в отделении. К счастью, недолго.
А вот Гоше повезло меньше. Его увезли в больницу и, насколько я знал, после этого парня ждали нары в ближайшем отделении милиции. До выяснения, так сказать.
Тем не менее Мкртичан так и сверлил меня взглядом. Явно не доверял. Ну, в общем-то, оно и понятно. Наверное, я тоже не поверил бы себе, если бы рассказал подобную же историю. Проблема в том, что я бы не поверил себе и в том случае, если бы рассказал правду про Марину и то, что Гоша затеял все именно из-за нее. Из-за девушки, по сути. Не из мести, не из-за денег, а от ревности.
Так мы с майором и сидели в небольшом кабинете следователя по особо важным делам: я рассказывал, а он не доверял.
— Ну, — я пожал плечами, — у Сизова со мной был еще один конфликт.
— Так-так, — напрягся Мкртичан.
— Он считал, что я увожу у него «невесту», которая, по факту, даже не была его невестой.
Следователь одарил меня невероятно холодным и совершенно недоверчивым взглядом. Понятно было, что он не верит ни единому моему слову.
— Вот значит как? И по этой причине он нанял против тебя этого странного киллера-клофелинщика, а потом еще и заявился с обрезом к тебе домой?
— Да.
— Ну ладно, Летов. Просто подпишись под своими показаниями, — наконец пробурчал он недовольно.
Я принял из рук следователя тетрадный лист в клеточку, вчитался в плохо разборчивый, размашистый почерк Мкртичана.
— Тут написано, я избил Сизова.
— Ну. А ты разве не избил? — Хмыкнул следак.
— Пришлось. Но прежде он нанял киллера, чтобы убить меня, а потом хотел пристрелить из обреза. Побои Сизов получил в ходе борьбы. Вернее, самообороны
— Про киллера там написано, — заметил Мкртичан.
— А про обрез нет, — возразил я. — Перепишите, пожалуйста.
Мкртичан вздохнул, принял и порвал лист.
— Тогда давай заново.
— Давайте.
После, он принялся с обреченным видом записывать мои показания по новой.
— Может, давайте я? Я быстрее, — предложил я.
Армянин снова холодно посмотрел на меня.
— Ну, давай. Подписаться только не забудь. И число поставить. А потом свободен. Вызовем тебя, если понадобишься.
Пожав плечами, я взялся за ручку и принялся писать.