Моя плоть сладка (сборник)
Шрифт:
Одетая в свитер и шорты, в рабочих перчатках, Селеста сидела на террасе посреди садового инвентаря.
— Вот что любовь делает с женщиной,— заметила Элеана.— Мама так, содержит коттедж, будто ждет к обеду отца. Когда мы уезжаем в Чикаго, она прикрепляет к входной двери визитную карточку с нашим адресом. А пока мы здесь, она довольствуется тем, что оставляет ключ под ковриком и записку с несколькими словами на кухонном столе.
Селеста радостно замахала им рукой.
— Уже приехали? — крикнула она Элеане, а потом обратилась к Коннорсу: —
— Очень,— ответил Коннорс.
Его ответ относился в равной степени как к саду, так и к садовнику. В своем зеленом свитере Селеста была так же красива, как и Элеана. Эд без труда поставил себя на место Джона Хайса.
Элеана критически осматривала сад.
— Знаешь, мама, ты должна немного проредить эти калифорнийские маки. Они заглушают другие цветы...
Селеста еще больше измазала нос, потерев его перчаткой.
Они мне так нравятся! — Она сняла перчатки.— Но нас, вероятно, ждут к завтраку. Вы, наверное, оба проголодались.— Она улыбнулась Коннорсу.— Я сейчас буду готова, только надену юбку и кофточку.
Она послала Элеане поцелуй и скрылась в доме.
— Она восхитительна! — заметил Коннорс.
— Это любовь! — ответила Элеана.— У нее в жизни было немало плохого, и приятно видеть, как стойко она все переносит. Дядя Джон не лгал, когда говорил, что она мыла полы, чтобы вырастить меня!
Коннорс принялся рассматривать сад.
— Я понимаю, что имел в виду дядя, когда говорил о святилище. Отец и мать вместе посадили этот сад?
— Не думаю,— ответила Элеана.— Даже уверена, что нет. Вначале тут были дикие маки, потом уже мама стала сажать все новые цветы.
— Ты веришь, что он приедет сюда?
— Мой отец? — Элеана немного подумала, потом покачала головой,— Возможно, но я сомневаюсь в этом. Очень сомневаюсь, Эд.
— Почему?
— Потому что я разделяю твои взгляды на его характер. Пабло застал его в постели с Тамарой. Отец был вынужден убить его и бежать с Тамарой. Адвокат Санчес пригрозил ему, что все расскажет, и отец заткнул ему рот самым примитивным образом. Но я не верю, что он может быть настолько мерзким, чтобы явиться сюда и второй раз разбить сердце матери, впутывая ее в эту грязную историю.
— Это весьма спорно,— возразил Коннорс.
— Что же здесь спорного?
— Или ее сердце будет снова разбито, или возвращение мужчины, которого она любит, покажется ей достаточной компенсацией за перенесенные невзгоды.
Эд закурил сигарету и предложил ее Элеане. Вначале , она хотела взять ее, но потом покачала головой и отказалась.
— Нет, спасибо.
Послышался шум старой помпы, и внутри дома раздался звук льющейся воды. Потом сразу же занавески задернули, окна закрыли. Несколько минут спустя на пороге дома показалась Селеста, одетая в легкую белую блузку и юбку на «молнии».
— Не очень-то приятно быть женщиной,
Элеана смеялась вместе с ней, разглядывая лицо матери. Одно пятно грязи исчезло с лица, но другое осталось. Элеана намочила кончик носового платка.
— Подожди, дай мне. стереть с твоего носа это пятнышко. И было бы неплохо, если бы ты воспользовалась моей губной помадой.
Селеста не возражала. Она взяла помаду и зеркальце у Элеаны, вытерла рот платком и, подкрашивая губы,, обратилась к Коннорсу.
— Элеана очень строга со мной. Вы не находите, мистер Коннорс?
Смеясь, Коннорс повернулся, чтобы пойти и подогнать машину. Элеана остановила его, заметив, как в одном из окон развевается занавеска.
— Ты оставила одно окно открытым, мама. Хочешь я пойду и закрою его?
Селеста продолжала красить губы.
— Не стоит, в этом нет необходимости.
— А если пойдет дождь?
Селеста пожала плечами и отдала помаду и зеркальце Элеане.
— Дождя здесь не будет еще долго. А я собираюсь вернуться сюда после полудня.
Селеста, проведя рукой по волосам, убедилась, что ее прическа в полном порядке, но Коннорс увидел, что ее пальцы немного дрожат. .
— Мы так надолго были разлучены, мой сад и я. Мне еще надо многое сделать. Вы нас отвезете к Джону, мистер Коннорс?
Коннорс дал задний ход, чтобы развернуть машину, и в этот момент бросил машинальный взгляд на открытое окно. Увиденное поразило его, как неожиданный удар грома. Он похолодел. Сначала он открыл рот и сразу же закрыл его.
Дымок от сигареты или сигары вился из открытого окна и растворялся в воздухе.
Глава 14
Аллан Лаутенбах подцепил вилкой кусочек жаркого.
— Тогда на втором круге Флитвинг бросился вперед, и я был вынужден сильнее натянуть поводья. Если я правильно запомнил, это был Бейрик, сын Сакры и Реда Вэлиэнта. Да, теперь вспомнил. Я купил его на прошлой неделе у английского полковника. Жеребенок был хорошей масти, это неоспоримо, но он еще не оправдал своей хорошей крови. Однако...
Коннорс был бы рад, если бы Лаутенбах подавился кусочком жаркого. Лошади и женщины — вот единственное, что его интересовало. И о женщинах он говорил то, что приличнее было бы рассказывать в баре, а не в домашней столовой.
Коннорс перестал думать о Лаутенбахе и посмотрел на Селесту, сидящую на другом конце стола. Она мало ела. Время от времени она улыбалась, как будто ей в голову пришла хорошая мысль, и проводила кончиками пальцев по щекам и губам. Когда ее спрашивали, она отвечала. Но только физически она присутствовала за столом.