Моя плоть сладка (сборник)
Шрифт:
Дымок не был продуктом его воображения. Если Селеста прятала мужчину в коттедже, логично предположить, что мужчина этот — ее муж, которого она ждала двадцать лет. Но что же делать?
Утром, когда он оставил машину перед отелем, он поднял в ней стекла и запер дверцы. Машина все время стояла на солнце. Теперь руль жег руки, а в салоне стояла невыносимая жара. Коннорс опустил стекла и прошел пешком до бара, в котором утром угощал Элеану джином..
Шериф Томсон сидел на табуретке, навалившись на стойку.
— Вот как? Мой старый друг, мистер Коннорс! Крупный фрукт и автор детективных романов.
— Джимми пьян,— предупредил Коннорса Меси.
Шериф казался недовольным.
— Вижу,— сказал Коннорс, садясь подальше от Томсона.
— Не стоит осуждать его за это,— прибавил Меси и бросил предупреждающий взгляд на бармена.— Джимми и я, мы оба родились в Блу-Монде. И поскольку мы здешние и никогда не жили в другом месте, всякие дельцы, которые здесь верховодят, третируют нас, как невежд.
— Хочу пить,— изрек Томсон, икая.
Бармен колебался, но Меси сказал:
— Ты что, не слышал?
Бармен пожал плечами, наполнил стакан Томсона и обратился к Коннорсу:
— А вам что налить, мистер?
— Одно пиво,— ответил Коннорс.
Покончив со своим стаканом, Томсон повернулся, злобно взглянув на Коннорса.
— Фрукт, а вы что здесь делаете?
Эд ответил ему одним словом.
Томсон сделал вид, что не расслышал, а может, он и действительно не слышал.
— Фрукт вы или нет, но я вас сцапаю и закажу за решетку, как только получу ответ из Нью-Йорка.— Он снова с усилием повернулся к своему помощнику. — Позвони на почту!-
— Я только что звонил туда, Джимми,— уверял его помощник,— и Чарли сказал, что ответ еще не получен.
— Невозможно! Невозможно, чтобы так было! — ворчал Томсон.— Я телеграфировал им в девять часов утра,— Он поднес стакан к губам.— Происходит что-то странное. Это напоминает мне историю блудницы и типа, у которого были кружева на кальсонах. Хотел бы я знать, кто это делает и как получается этот фокус.
Меси все время смотрел на дверь.
— Ну, допивай свой стакан и пойдем. Тебе необходимо немного поспать и протрезветь. Ну, идем, будь благоразумным, Джимми. Если мистер Хайс увидит тебя в таком состоянии, он заставит нас обоих вылететь в трубу...
Шериф Томсон не скрыл того, что он думает о Хайсе, но, допив свой стакан, позволил своему помощнику проводить себя до двери.
Коннорс посмотрел ему вслед. У него появилась дикая мысль — довериться Томсону и рассказать ему все. Естественно, сейчас об этом не могло быть и речи. Трезвым этот умный и ловкий человек был способен противостоять Хайсу. Пьяный — он был кретином.
Бармен убрал со стола стакан Томсона и вытер пролитое
— Славный тип — Джимми,— сказал он.— Такое о ним происходит раз в году. Похоже, у него возникла потребность выложить все, что у него накопилось на сердце. Да еще убийство Мака сильно повлияло на него. Мы все очень любили старого Мака.
— Не выпьете что-нибудь со мной? — предложил Коннорс.
— Большое спасибо. Выпью, что и вы,— поблагодарил бармен..
Он поставил для себя пиво и пошел к телефону, который находился на другом конце бара, но вскоре вернулся.
— Это вызывают вас, из Нью-Йорка. Служащий отеля говорит, что вас искали по всему городу и кто-то видел вас входящим сюда.
Коннорс подошел к телефону и взял трубку. Это был Шад.
— Ты можешь говорить? — спросил его агент.
Коннорс бросил взгляд на пустой зал.
— Немного.
Потом он подумал о телефонистке. Если Джон Хайс управлял шерифом, «Вестерн юнион» и почтой, не было ничего странного в том, что он контролирует и городской телефон.
— Но на твоем месте я не упоминал бы имен.
Связь была отличной, и он слышал Шада так же хорошо,-как если бы тот находился в этой же комнату.
— Так вот,— начал Шад,— человек, о котором я уже говорил тебе, снова приходил и спрашивал, видел ли я тебя. Естественно, я ответил ему, что нет. Тогда он мне сообщил, что они получили телеграмму от... ну да! Оттуда, где ты находишься, с просьбой выслать о тебе сведения. И он сказал, что они дали указание задержать тебя до тех пор, пока этот вопрос будет обсуждаться у генерального прокурора.
— Почему у генерального?
— Потому что они точно не знают, какова их юридическая компетенция. У них никогда еще не было подобного случая, и они не хотели бы посылать за тобой агента, прежде чем не узнают, как им нужно держаться.
— Ты видел К...?
— Да.
— Что он сказал?
— Он говорит, что это в наших интересах, поскольку приведет их к отправному пункту, и те, которые ищут твоего общества, должны будут начинать все сначала.
— Значит,— сказал Коннорс,— ты получил мою телеграмму?
— Сегодня утром. Я позвонил тебе к Хайсу, но мне там ответили, что ты поехал в город, и я попросил дежурного телефониста разыскать тебя.— Шад не мог скрыть своего энтузиазма.— Послушай, Эд, у меня есть для тебя еще приятные новости.
— Да?
— Я пока не могу категорически утверждать это, но один из самых влиятельных критиков большого издательства читал твою рукопись и позвонил мне сегодня утром.
— И что?
— Он сказал, что можно рассчитывать на него. Он заявил, что это самая сильная, самая впечатляющая вещь, какой он давно не читал, и мы оба можем гордиться ею. Я же тебе говорил это, старина! На нас сваливаются сокровища!