Моя плоть сладка (сборник)
Шрифт:
То, что схватили пальцы Коннорса, было голой грудью, теплой и нежной грудью женщины. Грудью, которая должна выкармливать ребенка. Грудью, о которой мечтает мужчина. Грудью самой Евы...
Глава 16
Благодаря притоку воздуха в открытую дверь, пламя быстро охватывало все вокруг. Коннорс пришел в сознание и почувствовал, что задыхается. Он лежал на полу лицом вниз. Плотные клубы дыма поднимались над лестничной клеткой, в гостиной 'полыхало. Жара стояла невыносимая.
Эд лежал почти у самого края лестницы.
Он
Новая порция свежего воздуха увеличила пламя. Гудение усилилось. Коннорс взобрался на подоконник, и в лицо ему хлынули потоки воды. Он подставил дождю голову и плечи и, повернувшись, упал вниз. Клумба с лилиями смягчила его падение, и, собрав все свои силы, Эд откатился подальше от горящего дома. Затем, на четвереньках, он постарался отползти еще дальше, вдыхая свежий воздух и наполняя им легкие. Потом он растянулся, прижавшись щекой к «земле, и смотрел на коттедж, объятый огнем.
Огромный язык пламени вырвался из окна, из которого он только что выпал, охватил стену и перекинулся на крышу. Пока он смотрел, огонь схватил крышу в трех местах, споря с дождем и ветром. Вскоре заполыхал фасад дома, и через короткое время все было кончено.
Недалеко на дороге Коннорс услышал характерный звук отъезжающего автомобиля и поднял голову. Раздался шум мотора и скрежет коробки скоростей. Две фары зажглись и стали быстро удаляться в сторону Блу-Монда.
Коннорс перевернулся на спину, подставил лицо под дождь и лежал до тех пор, пока не почувствовал в себе достаточно сил, чтобы подняться. Вставая, он обнаружил, что находится в саду Селесты. Он нагнулся и сорвал один мак. Потом взял его в рот и, еле передвигая ноги, часто останавливаясь, направился к машине.
Теперь в Блу-Монде колокол бил тревогу. «Надо было двадцать лет назад бить тревогу»,—- подумал Коннорс.
Когда он добрался до дома Хайса, он увидел перед домом только «линкольн» и «бьюик». Ни «ягуара», ни «плимута» там не было. Коннорс остановил машину, вошел в дом, пересек огромную гостиную и поднялся по лестнице, не встретив ни души.
В своей комнате он зажег свет и снял мокрую одежду. Затем, достав из чемодана чистые трусы, прошел в ванную комнату, размышляя, где достать себе другие ботинки. Он приехал с одной парой, и они сгорели вместе с домом. Коннорс закрыл дверь ванной комнаты и посмотрел в зеркало на свое лицо. Удар сделал больше, чем он думал. Мерзкий шрам тянулся через его правый висок, а мокрые от дождя волосы пропитались кровью. И только благодаря надетой шляпе он избежал худшего. .
Эд сделал теплый душ и, как мог, отмыл волосы. И тут он услышал, как в его комнате открылась и закрылась дверь. Он допустил ошибку, вернувшись в дом Хайса! Он был просто идиотом! Его видели уезжающим Из коттеджа! И его искали! И тот, кого искали, теперь найден!
Около двери ванной комнаты раздался голос Элеаны!
— Это ты в ванной, Эд?
Коннорс облегченно прислонился к стене.
— Да. Что случилось?
—
Коннорс надел трусы.
— Не все ли тебе равно?
— Я прошу тебя, Эд, выходи! Мне необходимо поговорить с тобой!
Коннорс начал вытираться.
— Последнее прости, да? Я очень сожалею, моя дорогая. Но наши пути разошлись в Нуэво-Ларедо!
— Нет! — запротестовала Элеана. Она не переставала плакать.— Нет, прошу тебя, Эд, не будь злым. Я виновата и сознаю это!
Коннорс прислонился к двери.
— В чем ты виновата?
— В отношении нас. Я имею в виду Аллана.— Элеана всхлипнула.— Я не могу выйти за него замуж. Я не хочу.
— И давно ты пришла к такому решению?
— Сегодня после полудня, вечером, во время обеда, я думала, что умру, когда не увидела тебя. Я решила, что ты, может быть, больше не вернешься.— Ее голос звучал так, будто она стояла, прислонившись щекой к двери.— Я умру, если ты снова бросишь меня. Я люблю тебя, Эд! Ты слышишь? Я люблю тебя!
— Да? Я считал, что существуют только биологические эмоции.
— Это помогает, но это не все! — возразила Элеана.
— Тогда скажи мне, как быть с деньгами Лаутенбаха? Что ты будешь делать?
— Мне наплевать на них, Эд! — воскликнула Элеана.— У мамы была своя жизнь, и мне больно, что она была такой трагичной. Я очень хочу сделать для нее все, что возможно.— Элеана произнесла отчетливо последнюю фразу: — Но я выйду замуж за тебя!
— Это что, предложение руки и сердца?
— Да.
— Я люблю тебя, малышка! — ответил Коннорс.— Я полюбил тебя в тот момент, как увидел на углу Такубы.
Элеана не хотела больше ждать.
— Тогда выходи, Эд, и поцелуй меня.
Коннорс открыл дверь, и Элеана упала в его объятия. Потом она увидела его лицо и отступила на шаг. Эд боялся, что она начнет кричать. Через минуту дрожащим голосом она спросила:
— Кто это сделал, Эд?
Коннорс нежно поцеловал ее. Поцелуй Элеаны не зажигал, не воспламенял его. Несмотря на горький вкус слез, ее губы были нежны и свежи, верны и обещающи. С такого поцелуя следовало начинать.
Коннорс еще мгновение прижимал ее к себе. Потом заговорил настолько же спокойно, насколько спокойной была в этот момент его любовь.
— Ты все узнаешь через несколько минут, Элеана, Но чтобы избавить меня от труда дважды рассказывать неприятную историю, дай мне спокойно одеться. Потом мы пойдем повидаться с твоим дядей.
Элеана подняла глаза.
— Это дядя Джон сделал тебе такое?
— Нет,— ответил Коннорс,— это не он. Я был очень несправедлив по отношению к нему. Он действительно такой, каким ты представила его мне.
Коннорс подобрал мокрую одежду и вынул письмо, которое он сунул в карман пиджака. Потом надел чистую рубашку и костюм, купленный им в Блу-Монде.
— Где твои ботинки? — спросила Элеана.
— Это составляет часть моей истории,— ответил Коннорс.
Одевшись, он повел Элеану вниз по лестнице к комнате Джона Хайса.