Моя подруга Лиля
Шрифт:
Конечно, это стихи, написанные в разгар любви, сумасшествия и ревности, а не документ с подписью и печатью, подтверждающий, что Брики играли с ним в сексуальные игры с садомазохистским оттенком, не улика… То есть улика, конечно, потому что стихи просто обжигают его болью. Бедный Маяковский, – немногим любовникам выпадает лежать без сна на диванчике в гостиной, пока любимая спит с мужем в соседней комнате… Его потом многие жалели, и нам сейчас его жалко, он как будто не существовал для Лили сам по себе, а только как предмет, которым можно пользоваться для игры, для интереса – своего и Брика. Может быть, все это вообще было только для Брика? Лиля любила Осипа с детства, он был неотделим от нее…
Лиля: «Я люблю его с детства. Он неотделим от меня… Эта любовь не мешала моей любви к Володе. Наоборот, если бы не Ося, я любила бы Володю не так сильно. Я не могла не любить Володю, если его так любил Ося».
Лиля свои мемуары писала долго и много раз подчищала, редактировала и все время путалась в датах – когда они с Осей «перестали физически жить друг с другом», то есть перестали быть мужем и женой. В разных вариантах мемуаров год разный – где 1914-й, где 1915-й, а где-то 1916-й. Она, конечно, была уже очень пожилая, когда сочиняла свою историю жизни, тщательно выверяя каждое слово, но не маразматическая старушка. Разве перестать быть мужем и женой такая незначительная деталь, что Лиля забыла – когда?
«…Я рассказала ему все и сказала, что немедленно уйду от Володи, если ему, Осе, это тяжело. Ося был очень серьезен и ответил мне, что „уйти от Володи нельзя, но только об одном прошу тебя – давай никогда не расстанемся“. Я ответила, что у меня и в мыслях этого не было».
Зачем ей торжественно признаваться в измене, если роман с Маяковским и так был на виду, если Брику это было безразлично и если они с Осипом, как выразилась Лиля, «жили в разводе»?
Что же происходило у Бриков в пятнадцатом году? Какую страшную тайну скрывает Лиля?.. Что она была женой Брика и любовницей Маяковского? Но ведь это не «страшная тайна», и потом, позже, Лиля никогда не стеснялась того, что одновременно была «женой Маяковского» и чьей-то любовницей…
А вы никогда не замечали, что люди часто скрывают что-то простое, совсем простое, безобидное? И если мы случайно узнаем об этом, то недоуменно пожимаем плечами и думаем: «Господи, ну что тут было скрывать?!» – всем это безразлично, а человек старается, скрывает… На самом деле человек скрывает то, что нарушает тот образ себя, который он хочет иметь в глазах других людей. Может быть, Лиля как все остальные люди?.. Ни за что не хотела признаться, что они с Осипом переживали тогда собственную драму, не красивую и продвинутую, а скучно буржуазную и не имеющую никакого отношения к Маяковскому. Что Лиля была тогда как все. Не муза авангарда, не замечательная женщина своего времени, не великая любовница, не знаменитая Лиля Брик, а просто Лиля, которую разлюбил муж. Отношения Лили и Осипа
Отношения Бриков не прекратились окончательно, но именно тогда их «личная жизнь как-то расползлась», и произошло это по вине Осипа – это он к Лиле охладел, а не она его разлюбила. Бывает же так, что муж разлюбил, и признаваться в этом неприятно, вот Лиля и играла в игру «ни за что никому не скажу!». Не было никакого одномоментного – сегодня, в сентябре – прекращения физической близости, вот Лиля и путается в датах. Просто в пятнадцатом году началось его к ней физическое охлаждение, но отношения Лили и Осипа не прекратились, а поддерживались – при помощи Маяковского.
Лиля говорила, что Осип обладал средним темпераментом. Что она имела в виду?
Не страстным, требующим секса каждый день, а средним, то есть нормальным? Норма секса для среднего темперамента – два раза в неделю. Но это – если все хорошо, все нормально. А если нет?.. Может ли быть, что муж после нескольких лет брака больше не хочет близости? Или не хочет близости в той степени, которая была прежде? Вдруг пропало волшебство, пропала химия, гормоны влюбленности у Осипа больше не вырабатывались, и сексуальная жизнь Лили и Осипа стала рутинной? И днем он все так же нежно любил Лилю, а на ночь уходил от нее в другую комнату, и так случалось все чаще и чаще? А у Лили был бурный темперамент.
Это непростое сочетание – средний темперамент и бурный. Средний темперамент после нескольких лет брака почти ничего не хочет, а бурный воспринимает это нежелание как трагедию. Осип любил Лилю, его не интересовали другие женщины, и никаких связей у него не было, но Лиле все это казалось – ужас, любовь пропала!.. Для нее это была трагедия, не потому, что она не могла удовлетворить свои сексуальные потребности с другими, а потому, что – неужели ее, такую очаровательную, можно больше не хотеть?
Это не была глупая женская интрига – сделать рутинный секс страстным, вернуть любовь мужа при помощи любовника. Брик не ревновал ее, и Лиля не пыталась возбудить в нем ревность к Маяковскому – слова «ревность» вообще не было в их семейном обиходе. Но Осип охладел к ней, и, прежде чем привыкнуть к другой схеме отношений с мужем, Лиля попыталась оживить физические желания Осипа при помощи страданий Маяковского, которого он любил… Все это не предполагало секса втроем, а предполагало только мучения Маяковского – обдуманно или невольно, но Лиля его психологически использовала.
Друг Маяковского, поэт Василий Каменский: «Об этом специально книгу можно написать, что они с ним делали. Там совершенно феноменальный перелом произошел, когда он с ними познакомился».
Фрейд сказал бы, что Маяковский ни за что не полюбил бы Лилю, если бы при ней не было Брика, что Маяковский влюбился в Лилю и Осипа как в единое целое. И что в основе его любви к Лиле и Осипу лежала жажда детско-родительских отношений… Что Брики были взрослые, уверенные в себе люди, – не думают, зачем живут, но живут с полным правом, а Маяковский – невзрослый, закомплексованный невротик, живет неуверенно… Что Маяковский был мальчишка-сиротка, и от неприкаянности и неуверенности, от сознания своей ненужности он с радостью усыновился, нашел себе семью, где были умный папа и красивая мама… Что ему непременно нужно было, чтобы Лиля была ему немножко мамой, а Осип – немножко папой.