Моя прекрасная преподавательница, или беременна от студента
Шрифт:
Он говорил с нажимом, немного нервно, но все-таки превращал все в шутку в прежнем варварском стиле и мне это нравилось тоже. Я видела, что Кат переживает, но желает портить вечер даже подобием ссоры.
— Постесняется побоев? — ответила я Вяземцеву той же монетой.
— Фингалом осветит! — бодро заявил Кат, и я видела, что он не совсем шутит. Даже ладони Вяземцева сжались в кулаки.
— Смотрю, ты вошел в роль варвара? — не сдержалась от усмешки.
— Да! И выйду только с тобой под руку из ЗАГСА! — заявил Кат.
И снова в его шутке была
Голубые глаза Ката смотрели неотрывно. Он не смаргивал, застыл и не сводил с меня требовательного, внимательного взгляда. Я знала, какого ответа ждет Вяземцев. Но оказалась не в силах пока дать его. Слишком уж мало мы были знакомы… По моим меркам… Да и серьезные разговоры на ночь глядя — не то, к чему я привыкла. С такими вопросами нужно переспать. И даже не один раз, чтобы, наконец-то, определиться.
— Убедил тем, что угрожал побить соперника? — попыталась я отшутиться.
Кат усмехнулся и помотал головой.
— Я очень серьезен, Алина.
Нет. Он не привык отступать.
— Я увидела тебя с другой стороны, — не менее серьезно ответила я. — Но мне нужно еще время подумать.
— Долго? — он приподнял бровь.
— Вижу, спать ты мне не дашь?
— Пожалуйста, ответь!
Кат немного помолчал, отмахнулся, вздохнул и собирался выйти из комнаты. Но я позвала:
— Шаукат?
Вяземцев обернулся и на долю секунды я увидела — насколько он расстроен. Уголки губ опущены, глаза потеряли прежний веселый блеск. Однако Кат натянул на лицо прежнее беззаботное выражение.
— Меня ждут две тяжелые недели до Нового года. Переэкзаменовки и досдачи. А вот потом… потом я буду решать…
— Я понял, что ты все решаешь только после экзамена. Нерушимая преподская традиция! Спасибо за чудесный вечер, Алина, — с чувством произнес Вяземцев, даже голос его немного дрогнул… — И за все остальное… Сладких снов. Я подожду две недели. Но потом…
— Мы будем решать! — пообещала я, хотя в глубине души еще чувствовала, что слишком мало знаю этого мужчину. Мы слишком мало общались. И слишком мало времени провели вместе. Однако я не хотела мучить его. Видела, как Вяземцев старается и понимала, что подобную заботу, внимание вряд ли еще найду в другом человеке.
И только уже прикрыв глаза, я вдруг поняла, что наши отношения вообще приняли какой-то до странности стремительный оборот. Даже не так — они развивались скачками. Раз — и мы уже целуемся, два — и Кат признается мне в любви, три — и мы занимаемся сексом на диванчике в кабинке ресторана, четыре — и я еду к нему в дом, хотя подобное свидание, скажем прямо, первым не назовешь… И вот сейчас я уже сплю в его особняке, и только что разговаривала с Катом из кровати так, словно мы родственники…
Могу ли я, в самом деле, не сомневаться больше в этом мужчине?
Вопрос остался без ответа. А мои сомнения вышли боком нам обоим.
Наверное, правильное развитие отношений
То, что покачнуло мою веру в Вяземцева в тот самый момент, когда она так нам обоим требовалась…
Шаукат
Алина за стенкой… Всего лишь в паре шагов! В его собственном доме…
Вот истинное испытание, которое пришлось выдержать Кату. Их интим только подогрел желание Вяземцева. Хотя он сам подобного не ожидал. Не насытиться женщиной после двух актов страсти… Это было странным. Непривычным.
Еще более странной казалась эта ноющая боль в груди от мысли, что она все еще раздумывает и решает. В глубине души Кат понимал Алину.
Она — женщина и, к тому же, с ребенком. Ей требовался максимум уверенности в мужчине, чтобы сойтись с ним. Но как же сложно было ждать, терпеливо давать ей неделю за неделей. Когда так хотелось просто присвоить эту женщину. Забрать себе, как варвар из книги, по которой Радиф Заглядтинов устроил вечеринку.
Кат едва удержался от настойчивых уговоров Алины. Ушел. Лег в постель. И проворочался часа три. Пока, наконец, его не сморило.
За завтраком Кат и Марьяна Федоровна ждали Алину с сыном около часа. Вяземцев не хотел торопить гостей с подъемом. Ему нравилось думать, что любимая женщина выспится, отдохнет как следует после тяжелой экзаменационной недели и придет свежей и полной сил.
— Ты молодец. Все сделал, как я советовала, — подмигнула Марьяна, расставляя на столе свежие пирожки с картошкой и грибами. Кат заметил, что Алина особенно на них налегала, поэтому и заказал еще. Нежные ватрушки, сырники и еще горячая вегетарианская пицца с тянучками сыра, прилагались.
— Я очень старался. Но она пока, кажется, не до конца согласна, — вздохнул Кат.
— Естественно! — Марьяна налила ему чаю с листьями смородины. — Она взрослая женщина. Умная и зрелая. И она еще слишком мало тебя знает. Ты должен дать ей время… Не спешить и не форсировать события. И вот что я хотела тебе еще сказать. Осторожней с этой вашей Лялей. Эта гадюка очень ядовитая.
Удивительно, как слова Марьяны совпадали с ощущениями самого Ката! Он ведь совсем недавно думал и переживал о том же!
— Почему? — все же спросил Вяземцев. Так хотелось еще надеяться, что его просто охватила подозрительность, хорошенько подогретая тем, как новые поставщики едва не облапошили Темыча.
— Она из тех женщин, которые ради цели ни перед чем не остановятся. Поэтому она такая хорошая бизнесменща и такой плохой друг.
Кат собирался удивиться, когда на пороге появились Алина и Тошка. Действительно, свежие, отдохнувшие и веселые.
Вяземцев на минуту подвис. Залюбовался на свою женщину. В легком домашнем сарафане она казалась такой летней и такой соблазнительной, что Кат сглотнул и подумал, не слишком ли его тело выдает желание… В присутствии Марьяны и Тошки.