Моя птичка

Александрова Нина Александровна

— Яр…

Сворачиваю во дворы и останавливаю тачку в тени дерева. Здесь нас никто не увидит. Поворачиваюсь к Ане, перетаскиваю на себя под отчаянный вопль и жадно толкаюсь языком в теплый ротик. Мычит и упирается ладонями в плечи, но уже через минуту расслабляется и отвечает на поцелуй. Пальчики скользят по шее к затылку. Оттягивает мои волосы у корней, стимулируя прилив желания в вены.

— Нас увидят, Яр, — шепчет в губы, пока я сжимаю её ягодицы и толкаюсь бедрами.

Одежда лишняя. Хочется

скинуть.

— Мы быстро, Ань, — лезу под платье к трусикам, сдвигаю их в сторону и…

Салон заполняется звонкой трелью птичкиного телефона. Я даже знаю, на кого она поставила эту противную песню.

— Яр, это мама. Я должна ответить.

С рыком бьюсь затылком о подголовник сиденья.

Как же я люблю тёщеньку!

6. Пережить бы вечер

День Х. Я без энтузиазма натягиваю на себя белую рубашку и закатываю рукава. Кого я буду там впечатлять? Друзей?

Им плевать, сколько стоит мой прикид. Из особо брезгливых лишь Стас. Он всегда был помешан на деньгах и статусе, но и его пунктик уходит в конец списка, когда мы с парнями встречаемся.

Тупые, но смешные шутки всегда объединяют, особенно, когда они направлены на учителей. Нам есть, что вспомнить. Творили много дичи в школе. Я больше всех, поэтому родители птички поставили на мне крест, как на ее парне, муже, спутнике жизни.

— Рассказала матери о нашей росписи?

Меня волнует вопрос. Я своим ещё не сообщал, но, думаю, они будут рады. Оставляю пуговицы у ворота расстегнутыми. Удавка на шее ни к чему. Аня в спальне творит чудеса со своими шикарными волосами. Заходить туда категорически запрещено, пока она не закончит. Да, птичка тоже может показывать характер, если ей что-то не в нос.

Сажусь на диван, ожидая ответа.

Сбор на турбазе в шесть вечера. Пока разместимся, уже и фуршет наметится. Решили сразу нарядиться, чтобы не тащить с собой чемоданы.

— Нет, — напряженно отвечает. — Мама не в том состоянии.

Закатываю глаза. Зинаида Марковна вечно «не в том состоянии». Мне кажется, она в ночное время превращается в ползучую тварь, укус которой смертелен.

Сжимаю зубы крепче. Мне не принципиально, когда предки моей девочки узнают о том, что наши отношения перешли на другой уровень, но эгоистично хочется понаблюдать за тем, как перекосит их лица от радостной новости.

— Ты молчишь. Мне это не нравится, — Аня выходит ко мне.

И челюсти разжимаются. Нижняя практически достигает пола, когда я вижу свою красотку-жену. На ней комбинезон без рукавов с широкими штанинами. Нежно сиреневый цвет подчеркивает смуглую кожу и темные волосы, которые увесистыми локонами спадают на спину и плечи. Легкий макияж подчеркивает пухлые губки птички, а глаза и вовсе похожи на драгоценные камни своим шальным блеском.

Аня прикусывает губу, явно ожидая словесного восторга, но я могу выдохнуть лишь:

— Вау… — сглатываю, когда она приближается ко мне, поднимаюсь.

Ноздри трепещут при каждом вдохе. Воздух около меня пропитан афродизиаками. Аня сама, как натуральный возбудитель.

— Я скажу им, когда папа вернется, — поправляет рубашку у меня на плече.

— За поцелуй готов ждать вечность.

— Помада смажется.

— Плевать, — тянусь к ней, но Аня ловко отступает, хихикая.

— У нас вся ночь впереди, — играет бровями, явно намекая на что-то горяченькое.

— Не дразни, Ань, — перехожу на хриплые нотки.

Фантазия дорисовывает недостающие детали — попку в кружевных трусиках, напряженные соски и желание, которое я чувствую даже, когда мы на расстоянии.

— И не пыталась, — вздергивает носик, разворачивается и идет к выходу, виляя бедрами.

Маленькая зараза! Решила меня хорошенько разогреть? Отлично. Я подключаюсь к этой игре. Облизывая губы, иду следом за Аней, закрываю квартиру, спускаюсь, открываю ей дверь и только после того, как она удобно разместится на переднем пассажирском сиденье, сажусь за руль.

До турбазы недалеко. С учетом отсутствия пробок, что удивительно, добираемся за сорок минут.

Перед нами трехэтажное здание, большая парковка и лес вокруг. Аня озирается по сторонам. В глазах восторг. У меня же по венам бежит предвкушение. Взгляд от нее не могу отвести.

Выбиваю место для тачки, беру сумку и иду к главному входу, около которого стоят Стас и Аня. Друг протягивает мне руку и поднимает солнцезащитные очки на лоб. Он в футболке и шортах. Видимо, приехал раньше, чем остальные.

— Готовы, смотрю, — улыбается Ане, которая тут же отводит взгляд в сторону, намекая на то, что флирт ей не интересен. — Девчонки в холле, — кивает на стеклянную дверь в здание, — пацаны ещё в пути.

Аня жмет мою руку. Киваю. Что ей с нами делать?

Пусть веселится с девчонками.

— Кто приехал?

— Да все те же лица — Лилька, Лада, Наташка, Ленка и Кира, ну и птичка твоя, — со скукой произносит Астапов. — Даже зависнуть не с кем ночью. Пришлось девчонку из обслуги клеить.

— И как?

— Не особо поддалась, но я стараюсь, — улыбается, намекая на свою неотразимость.

Московский качок на крутой тачке — вряд ли у девочки есть шансы не поддаться его обаянию.

— Я ключи от вашего номера взял, — трясет связкой перед моим носом. — Держи, — зевает, пока я смотрю на номер от комнаты. — Можем аперетивчику бахнем? Скука смертная.

— Я не против. Только вещи скинуть нужно, — показываю сумку.

— Я напротив вас, — входим внутрь. — Сильно не травмируйте мою психику.