Моя Шамбала
Шрифт:
Занавес поплыл в стороны. На сцене одиноко стоял небольшой столик, накрытый зеленым, и стул. На столе графин с водой и граненый стакан.
Зал стал аплодировать. На сцену энергично вышел мужчина в строгом черном костюме и галстуке. Но это был не Мессинг. Мужчина подождал, пока в зале наступит ти-шина, и стал говорить. Я жадно ловил каждое слово, и текст легко и надежно укладывался в моей памяти.
"Мессинг в точности, безошибочно выполняет самые сложные мысленные приказания, которые любой из при-сутствующих пожелает ему предложить....
В действительности
Мессинг непосредственно ощущает двигательные им-пульсы, поступающие из мозга в мускулатуру, когда испы-туемый мысленно дает ему задание...
Совершенно неправильно было бы думать, что опыты Мессинга доказывают возможность передачи мысли из од-ного мозга в другой. Мысль неотделима от мозга...
Наблюдая опыты Мессинга, мы еще раз убеждаемся в том, что нет такого явления, которое не находило бы ис-черпывающего научного объяснения с позиций диалекти-ко-материалистической теории".
Мужчина закончил вступительную речь и под апло-дисменты зала покинул сцену.
Я был разочарован. Слишком все просто и, в конце концов, ничего не объясняет. И если это так, как только что говорил выступающий, то Мессинг может выполнять толь-ко примитивные задания, а мое авантюрное желание - мысленно заставить Мессинга выделить меня в массе зри-телей и подойти ко мне, обречено на провал. А внутреннее ощущение говорило мне, что здесь таится какое-то проти-воречие, и Мессинг - это что-то более значительное, чем примитивно тренированный артист.
И вот он вошел, нет, влетел на сцену. Невысокого рос-та, нервный и подвижный. Достаточно высокий лоб с залы-синами. Темные волосы зачесаны назад.
– Я начинаю свои психологические опыты. Я покажу вам свое искусство. Многие считают его чудесным, но я должен убедить вас, что ничего чудесного в нем нет, все, что я делаю, я делаю силой своей психики, без вмешатель-ства каких бы то ни было потусторонних, сверхъестествен-ных сил.
Эти слова мне понравились больше, чем предыдущее научное вступление.
Мессинг быстро сбежал по ступенькам в зал, отобрал несколько человек и отправил на сцену.
В конце зала появилась фигура какого-то значитель-ного начальника, потому что многие встали и начали при-ветствовать его. Я невольно отвлекся от "опытов" и по-смотрел в ту сторону. Начальник, не отвечая на приветст-вия, кривит рот в усмешке и скептически смотрит на Мес-синга, но вдруг начинает нелепо прыгать в проходе мимо опешивших зрителей прямо на сцену. Мессинг нарочито удивился и под аплодисменты отпустил начальника в зал. Тот вымученно изобразил улыбку, развел руками и, приги-наясь, пошел на свое место в первый ряд.
На сцене, отобранные, в основном молодые люди, под хохот зрителей стали выделывать всевозможные смешные вещи: пели, будто они солисты Большого театра, нянчили несуществующих детей, входили в холодную воду. Одна де-вушка, которой Мессинг внушил, что ей шесть лет, смешно картавила и играла с куклой.
Мне это было не интересно. Это я мог делать тоже.
Потом Мессинг ввел молодого человека в состояние каталепсии,
Но по настоящему интересными все же были сеансы телепатии, угадывания мыслей.
Мессинг попросил придумывать ему задания, и чем сложнее, тем лучше. Задания писались на бумаге и переда-вались ассистенту, который, не читая, клал их в конверт. Для чистоты эксперимента Мессинг пригласил из зала не-сколько человек, которые следили за выполнением заданий и оглашали текст записок.
Одним из заданий, например, было: приставленный стул из восьмого ряда принести на сцену. Попросить муж-чину из четвертого ряда выйти на сцену и сесть на стул, вы-нуть из внутреннего кармана паспорт и вслух прочитать фамилию, имя и отчество его жены согласно паспортной отметке.
Мессинг взял за руку индуктора, человека, который писал записку, и попросил сосредоточиться на задании. Яркий свет прожекторов слепил глаза. Вдруг Мессинг ри-нулся со сцены в зал, увлекая индуктора за собой, схватил приставленный стул в восьмом ряду и вышел на сцену. Мессинг еще раз нервно попросил сосредоточиться на за-дании. Лицо его при этом было отталкивающе неприятно. Слюна остановилась в уголках рта, он, как гончая собака, кидался из стороны в сторону, таская за собой индуктора или бегал вокруг него, иногда замирал на мгновение, вгля-дываясь в индуктора. И вдруг разом подбежал к мужчине в четвертом ряду, схватил его за руку, вывел на сцену, поса-дил на стул, достал из его кармана паспорт и, раскрыв, про-читал имя жены.
Когда жюри огласило задание, зал взорвался апло-дисментами...
Все другие задания не отличались особой оригиналь-ностью и были схожими, как братья близнецы, но Мессинг безропотно и добросовестно выполнял их. Он стремительно сбегал по ступенькам сцены, словно ныряя в зал, и индук-тор едва поспевал за его нервными и непредсказуемыми перемещениями.
И все же я понял, что Мессинг "слышит" и "читает" мысли, когда он, выполняя очередное задание, подошел к одному из зрителей и раздраженно сказал:
– Вы нарочно даете мне ложную информацию. Это за-трудняет работу, отнимает время. Мужчина смущенно из-винился.
Настала моя очередь осуществлять мой план встречи с Мессингом. Я стал внушать Мессингу мысль найти меня, а когда тот пробегал мимо, "тормозил" его. Глаза Мессинга стали беспокойно "бегать" по рядам, и он бросил в зал: "Мне кто-то все время мешает". И вдруг, пробегая мимо меня в очередной раз, резко остановился, повел головой, ноздри его по-звериному зашевелились, будто он принюхи-вается, и он безошибочно определил: "Вы?" Я кивнул. "Зайдите ко мне после сеанса". "Сын, что ты задумал?" - наклонился ко мне отец. "Хочу понять, что я такое! Я этого долго ждал, и упустить шанс поговорить с таким человеком просто нелепо".