Моя Святая Земля
Шрифт:
Сэдрик отбросил в сторону стёртый кусочек мела, вынул нож из ножен, задрал рукав на увечной руке и сделал пару быстрых поверхностных надрезов - очень умело и очень спокойно, будто резал хлеб, а не собственную кожу. Кровь выступила мгновенно - Сэдрик дал ей потечь в центр пентаграммы и тут же шарахнулся назад. Светящийся багровый дым повалил из асфальта, будто кровь прожгла тротуар насквозь.
– Стоящий у врат, отопри!
– приказал Сэдрик, и его голос прозвучал неожиданно сильно и гулко.
– Заплачено за один шаг!
То, что произошло дальше, сознание Кирилла не смогло уместить
Рука Сэдрика, единственное, что осталось от реальности, схватила Кирилла за рукав и потянула вперёд, в эту разверстую пасть величиной с автобус. Кирилл успел заметить только зубы, растущие прямо из нёба, на которые ему сейчас надо было наступить - и тут же стукнулся ногами обо что-то твёрдое.
***
Ощущение было, как от прыжка с высоты.
Стояла сонная тишина, с мутных небес светила ущербная луна, наполовину прикрытая облаками - а вокруг был обычный лес, зимний лес, переживший оттепель и заморозки. Снег смёрзся в ледяную корку - и Кирилл стоял на этой корке, вдыхал терпкий, дымный запах зимы и леса и пытался прийти в себя и успокоить дико колотящееся сердце.
– Мой рюкзак ты не взял, - констатировал Сэдрик.
– Жаль.
– Прости, - пробормотал Кирилл, мотая головой.
– Прости меня. Я растерялся.
– Ничего, - сказал Сэдрик.
– Я так и думал, что всё равно всё потеряем, не сейчас, так чуть позже. Кучу барахла через ад не протащишь... я так, просто спорить с тобой не хотел. Не расстраивайся.
– Всё равно досадно, - сказал Кирилл, постепенно выравнивая дыхание.
– Чёрт, твой спальник...
– Не переживай, - сказал Сэдрик рассеянно. Он то ли оглядывался, то ли принюхивался.
– Не уверен, что понадобится... да и вообще... что-то занесло меня. Спальник, носки эти, мыло... Я сейчас думаю, что тряпьё старое моё ты зря выкинул.
– Да ладно!
– удивился Кирилл.
– Это уже не одежда была. Удивляюсь, как ты до воспаления лёгких не замёрз... И - слушай, кровь же надо остановить, что ты прямо так рукав опустил...
– Уже остановилась, - сказал Сэдрик, не глядя на Кирилла.
– После обряда быстро закрывается. Быстрее, чем простые ранки. Успокойся.
Кирилл и успокоился. Лес был, как на Карельском перешейке: в бледном лунном свете вполне различались сосновые стволы, обыкновенные сосны, каких под Питером множество, а между соснами темнел кустарник, опять же, обычный, не осыпанный золотыми ягодами. Тускло поблёскивал наст; в этом мире тоже, как видно, была затяжная оттепель - снег почти сошёл даже в лесу, лежал отдельными холмиками среди чёрной, прихваченной лёгким морозом земли. Необычно тёплая зима.
Из-за всего этого - из-за лёгкого морозца, из-за обыкновенных сосен, обыкновенной луны, корки наста, знакомого
За какие-то две-три минуты сознание воздвигло укрепрайон с колючей проволокой, окопами полного профиля и пулемётными гнёздами - и не хотело впустить в себя безумную мысль, что невозможно сейчас пойти к железной дороге, сесть на полустанке в электричку и приехать домой.
А ведь невозможно, подумал Кирилл - и его спине стало холодно.
Через баррикады, выстроенные сознанием, едва пробился голос Сэдрика.
– Немного промахнулись, - говорил Сэдрик.
– Совсем чуть-чуть, даже мили не будет. Вон там, - и махнул рукой, - я открыл врата, когда шёл тебя искать. Прямо чувствую, как там тепло от звезды. Так что удачно попали, как следует.
– Мы не заблудимся в лесу?
– спросил Кирилл чуть дрогнувшим голосом.
– Нет, - Сэдрик отрицательно мотнул головой.
– Тут я очень легко найду дорогу, поэтому и выбрал этот лес. Во-первых, мне знакомо всё... а, во-вторых, тут нам с тобой сравнительно безопасно. То есть, около столицы сейчас все леса кишат всякой дрянью, здесь её больше всего, дряни - но здесь совсем другое дело...
– Погоди, - хрупкое ощущение реальности снова поплыло в душе Кирилла, смещая и спутывая понятия, подыскивая в этом бреду что-то знакомое, на что можно положиться.
– Какой дряни? Хищных зверей?
Сэдрик хмыкнул.
– Зверей тут почти нет. Звери от столицы прочь подались. Даже оленей в королевский парк из Синих Ельников возят, или вепрей, там... Зверям тут не очень нравится. Только волки остались, да и тех я давно не видал.
– А какая же тогда...
– начал Кирилл, и в этот момент ему померещилось еле заметное движение в кустарнике.
Что-то там шевелилось, более чёрное, чем ночная темнота - и вдруг открыло жёлтые горящие глаза в чёрной пустоте. Ужас врезал под дых с такой силой, что Кирилл чуть не вскрикнул.
И спросил, с трудом взяв себя в руки, надеясь, что удаётся говорить непринуждённо:
– Сэдрик, а что это там... копошится?
Сэдрик взглянул, и его глаза сузились в злые щели.
– Ага, - кивнул он.
– Вот такой дряни тут и полон лес. Оно самое. Но ты постарайся не бояться, они на страх идут. Ничего они нам не сделают, я им не чужой... хотя ты - тоже.
– Это как?
– спросил Кирилл, которого из жара кинуло в холод.
– Мы с тобой сейчас, знаешь, куда идём?
– Сэдрик улыбнулся, и Кирилл понял, что ободряющая улыбка сделана специально для него.
– Мы идём к дороге, которая ведёт из столицы в монастырь Святого Луцилия. Если пойти прямо, выйдем как раз к часовенке над родником, её лет сто назад монахи выстроили. Там, в часовне этой, барон Гектор похоронен. Понимаешь?
Сердце Кирилла на миг замерло - потому что он вдруг иррационально и невероятно вспомнил Гектора.