Моя Святая Земля

Далин Макс Андреевич

– Я так не желаю, - заявил Алвин.
– Я не хочу лишаться удовольствия видеть батюшку, когда мне захочется. И мне интересно, сколько он протянет, выпивая каплю твоего Красного Солнца каждый день. Разве тебе не интересно? Ты же учёный человек!

– Да, да, - рассеянно кивнул Марбелл. Ему хотелось смотреть в зеркало.
– Конечно, ваше прекрасное величество. Всё будет, как вы желаете.

– Ты меня слушаешь?! Да в каких ты облаках витаешь нынче, прах тебя побери, Марбелл?!

А я ведь хотел с тобой это обсудить, демон, подумал Марбелл с отвращением. Предупредить тебя. Как благодарный верноподданный, которому уже второй

год обещают титул и второй год не выполняют обещания. Ты забавляешься моим положением плебея во дворце - постоянной чередой моих мелких унижений. А я ведь действительно хотел тебя предупредить. Но ты снова не сдержался и сравнил меня со старой уродливой шлюхой, да ещё и мужеложцем обозвал, какая жалость!

Ты, конечно, очень силён. Весь ад за тобой, это власть. Но ты глуп и поверхностен - и при жизни никогда не станешь другим. Видимо, житейской мудростью заведует душа, а её ты лишён. Тебе всё равно, кого мучить - лишь бы мучить. Я тебе нужен, но ты не можешь не наступить походя на моё безобразие, демон.

Говоря при этом о своей любви.

Что ж. Вероятно, тебе было бы очень полезно узнать то, что знаю я. Но не узнаешь, бесценный государь. Старый уродливый Марбелл видит в зеркале кое-что, тебе незаметное - но ты не способен подумать об этом. Тебе не интересно.

Тебе пригодилась бы моя наука. Она давалась бы тебе. Но тебе не интересно. Дурак.

– Я немного рассеян, прекрасный государь, и прошу меня простить, - сказал Марбелл кротко.
– Сегодня ночью начала стареть луна в созвездии Клыкастого Змея, а Кровавая Звезда ей противостояла. Какое-то мутное время...

– Да, - перебил король.
– Время мутное. И у меня ломит виски - дай мне что-нибудь от головной боли, отравитель!
– и коротко хохотнул.

Ты прав, подумал Марбелл. Мне крайне невыгодно тебя травить. Во-первых, именно меня и обвинят в твоей смерти. А во-вторых, если, паче чаянья, мне удастся избежать костра, я потеряю всё, чего добился такой грязной и тяжёлой работой - и все мои перспективы потеряю. Но Те Силы знают: именно тебя я отравил бы с наслаждением. Как блоху в постели.

До того, как ты взял меня на службу, я считал демонов величественными. Ты меня жестоко разочаровал.

Марбелл встал, взял с вращающегося поставца две мензурки, отлил из обеих в один стакан и разбавил чистой водой. Пригубил и протянул королю.

– Это облегчит вашу боль, прекрасный государь.

– Что это?
– спросил Алвин, брезгливо принюхиваясь к мутной жидкости зеленоватого оттенка.

– Настои трав на крови вампира, - усмехнулся Марбелл.
– Кровь неумершего - магический ингредиент удивительной силы, но с ней надо обращаться чрезвычайно осторожно, используя одни её свойства и гася действие других. С помощью алхимических реакций я не сделаю вас ходячим мертвецом, но придам инобытийных сил, государь.

Король залпом опрокинул стакан.

Полностью доверяет, подумал Марбелл. Его можно отравить. Может, это когда-нибудь и понадобится, скажем, подвернётся подходящий случай... От этой мысли на миг потеплело в груди.

– Действует быстро, - удовлетворённо сказал Алвин.
– Ну, ладно. Хватит уже скуки на сегодня. Желаю развлечений. У тебя есть что-нибудь новенькое? Забавное?

– Нынче я покорнейше прошу вас развлекаться без меня, ваше величество, - сказал Марбелл, сгибаясь в церемониальном поклоне, более низком, чем предписывал этикет.
–

Я рассеян, не совсем здоров - и хочу перепроверить ваш гороскоп. На всякий случай.

– А...
– снисходительно протянул король.
– Давай-давай. Охраняй своего короля. Я пришлю за тобой, если ты понадобишься.

– Ваше величество...
– Марбелл снова коснулся пола кружевной манжетой.

Алвин уже направился к двери - и вдруг остановился.

– Марбелл, - спросил он, - а с кем ты, всё-таки, спишь? Никогда не видел, как ты это делаешь, и не слыхал об этом. Странно как-то. Я не люблю, когда у подданных есть тайны от меня.

Предполагаешь, что у меня есть предмет страсти, усмехнулся Марбелл про себя, сохраняя почтительную невозмутимость. Хочешь узнать о нём, чтобы забрать? О, нет, лучше - уничтожить. Или заставить это сделать меня. Благодарю, дорогой государь, тороплюсь рассказать всю правду.

– Мне неловко говорить об этом, ваше прекрасное величество, - сказал он с тщательно продуманным смущением, - но работа с ядами, по-видимому, подорвала моё здоровье. Плотские утехи не волнуют меня...

Алвин снова рассмеялся.

– А, отравитель - почти что кастрат!
– воскликнул он.
– Это, наверное, удобно, да, Марбелл? Ничто не отвлекает от твоей некромантии и алхимии, а?

– Вы совершенно правы, ваше величество, - склонил голову Марбелл, чувствуя злую радость.

Дорогая, думал он, я сделаю всё возможное, чтобы сохранить тебя в тайне. Дорогая, мне важна твоя безопасность. Это создаёт некоторые неудобства, я давно не дарил тебе новых туалетов, моя бедная девочка - но такая мелкая проблема как-нибудь разрешится. Я не оставлю тебя без подарков - они радуют и меня.

Унижаться и лгать мне - не привыкать. А ради тебя - унижаться и лгать в удовольствие.

Алвин ушёл, посмеиваясь, и Марбелл закрыл за ним двери. И снова подошёл к зеркалу, привезённому из Прибережья, безупречному зеркалу, обошедшемуся в тридцать золотых десяток.

Опять рассматривал собственное безобразное лицо. Белёсые волосы, редкие белёсые брови, бесцветные глаза в красноватых прожилках и без ресниц, грубую кожу, молочно-поросячью, розово-белёсую, как мукой присыпанную. Левая скула - чуть темнее, вернее - чуть краснее, чем правая.

Не показалось.

Клеймо ада, родимое пятно цвета красного вина, выведенное алхимическим снадобьем и незаметное уже лет шесть - снова проступает. Знак проклятой крови. Знак... чего-то ещё?

В мире произошло нечто, значительно более серьёзное, чем ущербная луна в созвездии Клыкастого Змея. Нечто надвигается. Угроза.

Как это всё интересно с точки зрения моей науки, подумал Марбелл. Грядёт чудесный эксперимент, любопытнейший, даже если он закончится рекой крови. Необходимо всё разузнать от тех, кто чует любые изменения в мире более чутко, чем люди.

Такова привилегия единственного разумного человека при нынешнем дворе. Они тяжело уживаются под одной крышей - демон и разум.

***

Умываться святой водой было - как холодным атласом.

Кириллу показалась и впрямь особенной эта вода, и умывание ею походило на какой-то таинственный защитный обряд. И сон мгновенно слетел, и мир показался свежим и чистым, и мутно-серый утренний свет, падающий на каменные плиты пола, порадовал почти как солнечный. И даже озноб прошедшей ночи сошёл - от холодной воды кровь прилила к щекам и захотелось быстрых движений.