Моя жизнь хикикомори. Том 3: После перемен
Шрифт:
— Иначе ты найдёшь меня быстрее, чем я успею сказать «Кобаяси», — усмехнулся я. — Расслабься, дед. Я принимаю твоё условие.
На этих словах мы оба улыбнулись.
У ворот затормозило такси. Прощай, роскошная жизнь. Здравствуй, снова моя уютная берлога хикки-задрота.
Харуно стояла поодаль, пытаясь сохранить своё фирменное покерфейс-выражение, но её глаза выдавали грусть. После вчерашнего это выглядело особенно мило.
— Удачи, Казума-сама! — не сдержалась она, махнув на прощание.
— Спасибо, Харуно! — ответил я, мысленно добавив:
Такси тронулось, увозя меня от поместья Кобаяси. Что ж, спасибо этому дому, за то что принял меня беспамятного и подарил столько незабываемых эмоций. Я откинулся на сиденье, наблюдая, как величественные ворота исчезают из виду. Секундами позже скользнул по зеркалу заднего вида, где мелькнуло знакомое чёрное авто, следовавшее за нами на аккуратной дистанции — ни близко, ни далеко. Прям режим «скрытное следование» в игре.
И усмехнулся, качая головой.
Ну конечно, Кана. Вот кого послал дед.
Водитель заметил мою улыбку:
— Всё хорошо, молодой человек?
— Более чем, — ответил я, отвернувшись обратно к окну.
…
В чёрном внедорожнике Кана сидела впереди, пальцы лежали на пульте связи с небрежностью, которая появляется только у профессионалов. Через наушник поступали доклады от других машин сопровождения.
— Визуальный контакт подтверждён, — голос помощницы звучал чётко и по-деловому.
— Держите дистанцию, — ответила Кана, не отрывая взгляда от такси впереди.
Всё казалось привычным — очередное задание по охране. Но это был Казума. Наследник семьи Кобаяси, которого она знала ещё ребёнком. А теперь он вырос в настоящего красавца, не только в плане интеллекта. И стал лакомой целью для множества жадных глаз!
Кана заметила, как он расслабленно откинулся на сиденье такси.
«Всегда такой беспечный,» — подумала она с особым теплом.
— Кана-сама, — молодая помощница с короткой стрижкой нарушила тишину, — Наследник ведь знает о нашем присутствии?
— Разумеется, — на её лице промелькнула улыбка. — И я буду благодарна, если он и дальше будет делать вид, будто не замечает нас.
— Казума-сама — интересный человек, — хмыкнула вторая помощница.
Кана промолчала, но взгляд, следящий за такси, стал мягче. Теперь она отвечала за его безопасность, и это было больше, чем просто работа. Гораздо больше.
* * *
Такси остановилось перед моим домом — совершенно обычным двухэтажным зданием с черепичной крышей и палисадником, который пора бы подстричь. Никакого величия поместья Кобаяси, только честная простота среднего класса.
Я вышел из машины, и ненадолго замер. Стоял и смотрел на фасад, пытаясь понять, почему слово «дом» вызывает такую странную смесь чувств — тепло и пустоту одновременно. Не знаю, почему все так любят чувство ностальгии? У меня она вызывает тяжёлые чувства. Даже грусть. Не люблю ностальгировать — это вводит в тоску.
Таксист уехал, оставив меня наедине с воспоминаниями.
Запасной ключ под камнем дождался своего часа. Я положил его туда ещё года четыре назад, на случай потери основного. Пожалуй, сейчас в этом было что-то символичное — словно прошлая жизнь терпеливо дожидалась моего возвращения.
Ключ мягко вошёл в замочную скважину, и замок щёлкнул с особым звуком, который я помнил наизусть. Один шаг через порог — и я снова оказался в той жизни, которую, казалось, мог потерять навсегда.
Знакомый запах дома тут же окутал меня — запах древесины, смешанный с тонким ароматом чистящих средств и ещё чем-то, что невозможно было назвать. Это был мой запах, запах моего пространства.
Всё осталось таким, как я помнил: обувная стойка, та самая ваза с искусственными цветами, из-за которой мы с Юкино устроили настоящую войну. Она хотела живые, я настоял на фейковых — потому что кто будет за ними ухаживать? Уж точно не я, хикки в завязке. Мне и фикуса хватает!
«Отец с Мичико-сан уехали,» — вспомнил я присланное батей сообщение.
Юкино должна быть в школе. А значит, дом — в моём полном распоряжении.
Солнечные утренние лучи пробивались сквозь шторы, оставляя на полу светлые дорожки. Я остановился посреди гостиной, чувствуя, как всё внутри меня окончательно встаёт на место. Здесь я был просто подростком Казумой — тем самым гением-задротом, который скрывал свои мозги от мира и смотрел слишком много аниме и играл в слишком много игр. И это было здорово по-своему. Но теперь… теперь я изменился. Впереди целая новая жизнь, и на этот раз я готов к ней! Да и вообще! К ЛЮБЫМ ВЫЗОВОМ! ПОТОМУ ЧТО Я, КАК САЙТАМА!
Я бросил рюкзак у двери и, впервые за долгое время, искренне проорал:
— Я ДОМА-А-А-А-А!!!
И в этом крике было всё — и радость возвращения, и уверенность в будущем, и понимание того, что иногда нужно потерять себя, чтобы найти в себе же самом что-то новое.
Эхо моего голоса ещё не успело затихнуть, когда сверху раздались стремительные шаги — резкие, торопливые, словно кто-то сорвался с места в безумном порыве.
Шаги? Стоп… Но она же должна быть…
Я обернулся, и время замедлилось. Юкино застыла на лестнице, глаза как блюдца, а губы приоткрылись в немом удивлении. На её лице целая гамма эмоций — от шока до пронзительной радости.
Она остановилась на секунду, застыла, будто её парализовало. Затем неверяще прошептала:
— Казума…?
Я в панике вспомнил о своей роли «потерявшего память» и попытался изобразить растерянность:
— Прости, ты наверное моя сводная сестра, да?
Но Юкино уже не слушала.
— КАЗУМА!!! — её крик заставил дрожать стены, как в старые добрые.
И бросилась ко мне, слёзы уже катились по щекам.
— Юкино… — только и успел произнести я, прежде чем она врезалась в меня с силой урагана, заключая в объятия, от которых перехватило дыхание.