Моя жизнь хикикомори. Том 3: После перемен

И. Отшельник

— Казума, — её голос прозвучал деловито и властно, наверное, точь как учат в специальных школах для будущих королев корпораций. — Прежде чем мы начнём, нужно обсудить условия нашей сделки.

Я усмехнулся, не спеша откидываясь на спинку сиденья.

— Ты серьёзно? Условия? Мы что, подписываем контракт? Может, сразу кровью распишемся?

— Я прагматична, — ответила она без намёка на улыбку. — Тебе придётся с этим смириться. А теперь слушай внимательно.

В её глазах мелькнуло, даже не знаю, тревога? Что если я откажусь?

Или же — нетерпение? Если дам своё согласие. Определенно, для Акане наступил особый важный момент в жизни. Но лицо осталось безупречно спокойным. Ни одной лишней эмоции, ни одного случайного жеста. Она слишком напряжена. И я, как никто другой, это вижу!

Но, сделав вид, что не замечаю, кивнул:

— Внимательно слушаю твои условия, госпожа переговорщик.

— Если сегодня к тебе вернётся память, — начала она особо важным тоном, — ты вспомнишь и то, что было между нами. — Её взгляд на секунду стал острее. — Но это не отменит моего условия.

— А если не вспомню? — я хитро прищурился.

Уголки её губ дрогнули, а чёрные глаза дьявольски блеснули:

— Тогда ты всё равно выполнишь моё условие.

Я рассмеялся:

— Прямо сделка с дьяволом какая-то. Надеюсь, ты не потребуешь мою душу или убить кого-то?

— Ничего противозаконного, — её улыбка стала мягче, даже… соблазнительной?

Я хотел что-то ответить, но вдруг заметил, как её глаза странно задержались на моих губах, словно задумалась, но тут же отвела взгляд.

— Это будет… личное, — добавила она.

Я решил не акцентировать внимание на её заминке, хотя внутри что-то ёкнуло.

— Ладно.

— Ты точно подтверждаешь готовность сделки? — спросила она с деловитостью, за которой явно пряталось что-то ещё.

Я усмехнулся, глядя ей в глаза.

— Точно, — и протянул раскрытую ладонь.

Мы пожали друг другу руки, закрепив сделку.

— Начнём, — просто сказала Акане, выходя из машины с грацией, которая заставляла задуматься — она правда так естественно двигается или годами тренировалась перед зеркалом?

Я задержался на мгновение, наблюдая, как ветер играет с её длинными чёрными волосами. Что ж, Фудзивара Акане, удиви меня.

Школьные коридоры были непривычно пустыми и тихими. Только эхо наших шагов отражалось от стен, создавая странное ощущение, будто мы попали в какое-то пространство между реальностью и воспоминаниями.

— Занятия закончились, — сказала Акане, обернувшись через плечо. В её глазах промелькнуло что-то похожее на удовлетворение. — Директор дала разрешение на частную экскурсию.

Я усмехнулся, сунув руки в карманы.

— Не ожидал, что ты так запаришься, Акане.

Она остановилась и повернулась ко мне. Во взгляде смешались строгость и какая-то странная… нежность? Мне не показалось?

— Я обещала помочь, — такой простой ответ. Но в этой простоте было столько всего невысказанного.

Мы двинулись дальше по коридору, и я невольно

поймал себя на мысли — интересно, она тоже чувствует, как прошлое буквально дышит нам в спину?

— Вот тут столовая, — Акане указала на открытую дверь, за которой виднелись ряды столов. — Но ты предпочитаешь обедать там, — и кивнула в сторону двора, где под деревом стояла одинокая скамейка.

Ага, моё убежище от школьной суеты. Идеальное место, чтобы спокойно почитать мангу и не слушать бесконечную болтовню одноклассников о том, кто с кем встречается.

— Что-нибудь вспоминаешь?

Я сделал задумчивое лицо, как будто пытаюсь настроить сломанную антенну памяти:

— Неа. Пустота.

Акане нахмурилась, но быстро спрятала эмоции:

— Тогда идём дальше.

Мы дошли до шкафчиков. Их ряды казались бесконечными, но Акане уверенно подошла к одному из них.

— Этот твой.

Я посмотрел на своего старого друга. Внешне он ничем не отличался от остальных, но на двери можно было заметить новую маленькую царапину.

— Что, тоже ничего?

Я наклонился к царапине, делая вид, что пытаюсь пробудить в себе хоть какое-то воспоминание.

КАКАЯ ПАДЛА ПОЦАРАПАЛА МОЙ ШКАФ?!

— Нет, — ответил ей с невозмутимым лицом, хотя внутри всё уже давно бурлило от эмоций! УБЬЮ, СЦУКИ!

Тогда Акане открыла его, и я сразу заметил в нём кучу писем. Аккуратно перевязанные ленточками, и несколько отдельных, просто скомканных в углу в виде записок. Но это было ещё не всё. На внутренней стороне двери и стенках надписи, выведенные маркерами и ручками: «Урод!», «Ненавижу!», «Люблю!», «Куда пропал?!», «Ты мой!», «КОЗЛИНА!»

Вот оно — рейтинг популярности и анти-популярности в миниатюре. От любви до ненависти один шкафчик.

— Забавно, правда? — произнесла Акане, сложив руки на груди. — Тебя всегда любили и ненавидели одновременно, Казума.

Я взял одно из писем, разглаживая помятые края. Почерк был аккуратный, старательный — кто-то явно потратил немало времени, выводя каждую букву, но вчитываться не стал.

— И почему же? — спросил я, глядя на неё поверх листка.

— Судьба у тебя такая, — её усмешка была лёгкой, но в глазах промелькнуло что-то серьёзное.

— Вот спасибо, — я положил письмо обратно. — Прям успокоила. Теперь буду знать, что моё предназначение — вызывать у людей биполярное расстройство.

Акане проигнорировала мой сарказм и указала на стопку писем:

— Хочешь почитать их вместе? — похоже ей было ОЧЕНЬ любопытно.

Я сразу покачал головой:

— Нет, спасибо.

Она приподняла бровь:

— Почему? Это же интересно, — и наклонила голову набок.

Я прислонился плечом к соседнему шкафчику:

— Потому что настоящие чувства говорят в лицо, а не прячут в конвертах. Я никогда не выберу себе слабую девушку, которая боится своих эмоций.