Моя жизнь хикикомори. Том 3: После перемен
Шрифт:
— Приехали, Акане-сама.
Я подмигнул ей, открывая дверь и выходя из машины.
— Доброй ночи, ядерное солнце, твоя реакция просто шедевр, — бросил я через плечо с улыбкой, прежде чем скрыться в темноте.
Оставшись в машине, Акане, казалось, на мгновение потеряла дар речи, а затем её губы дрогнули в ИСТЕРИЧНОЙ улыбке.
«Казума! Ты сводишь меня с ума… Значит ты всё вспомнил!!! ААААААААА! КАК СТЫДНО!!!!!!!!!!!!!!!!!! НО Я ЖЕ ВСЁ РАВНО ПОБЕДИЛА, ДА?!
Глава 18
В особняке царила своя атмосфера. Может сегодня какой-то особый вечер? Горели фонари, благоухали благовония. Раздавалась игра струнного инструмента. Слух у меня обычный, так что без понятия на чем играли.
Харуно ждала у входа в большой зал:
— Казума-сама, господин Изаму и госпожа Каору ожидают вас, — и поклонилась.
Я кивнул и вошёл в зал, залитый светом старинных ламп. Свечи в бронзовых подсвечниках мистически горели, отбрасывая тени, а из курильницы в углу поднимался тонкий дымок благовоний.
Дед сидел на татами перед доской «Го», погружённый в свой маленький мир чёрных и белых камней. Мать в домашнем кимоно и книгой в руках казалась воплощением элегантности даже в такой простой момент.
— А, внучек вернулся, — бросил дед, не отрывая взгляда от доски. — Сыграем партию перед сном?
Каору подняла глаза от книги, встретив мой взгляд.
— Ты сегодня выглядишь довольным, Казума, — заметила она, убирая прядь чёрных волос за ухо.
Я усмехнулся, чувствуя, даже не знаю, уют? От этой неожиданно домашней сцены.
— Довольным? Может быть. Пожалуй, хороший выдался вечер, — и присел напротив деда.
Дед Изаму хмыкнул, расставляя камни:
— С той девочкой Фудзивара, верно? — его голос звучал обыденно, но с ноткой интереса.
Каору, что, конечно же была в курсе моей встречи с Акане, удивила ответом:
— Оставь его, отец. Казума, наверняка, устал.
Если бы вы только знали, насколько, особенно морально, — подумал я, глядя, как белый камень занимает своё место на доске.
— Ладно-ладно, — ответил тот, — мне просто любопытно, и только.
— Всё было класс, дед, — подмигнул я.
Он ухмыльнулся и кивнул с каким-то особым пониманием.
Мы играли в долгую партию. Дед двигал камни по доске Го с уверенностью, что получаешь через десятки лет практики. Но, всё же, я заставлял его ошибаться. Игра растянулась на добрых полчаса. Не знаю, в курсе ли был дед, но он угодил в ловушку. Однако вместо окончания партии, я сделал глубокий вдох и окинул взглядом комнату — такую традиционную, такую правильную. И произнёс:
— Я всё вспомнил.
Три слова, изменившие атмосферу моментально. Тишина стала по-настоящему густой.
Дед застыл с камнем в руке —
— Что ты сказал? — голос деда стал острым, как лезвие. Нет, там не было никакой претензии или наезда, наоборот, настороженность, страх, непонимание что ему делать дальше и как реагировать на мои слова, да и собственно само возвращение памяти.
— Я вспомнил всё, — повторил я, глядя ему в глаза. — Ещё вчера. Каждый момент, каждое решение, каждую ложь.
Каору прикрыла рот ладонью, глаза расширились, а дыхание стало прерывистым.
— Сын… — прошептала она, не зная, что сказать.
Дед остался внешне невозмутимым, но старческие пальцы чуть крепче сжали камень Го. Он собирался с мыслями — как перед важной партией, где каждый ход может стать решающим.
— Почему молчал? — спросил он наконец. Ох, сколько в тоне напряжения.
— Хотел проверить себя, — я сложил руки на коленях, чувствуя, как каждое моё слово отзывается в их сердцах. — Мне нужно было время понять, что делать с правдой, которую вспомнил.
Мать тихо выдохнула. В глазах плескалось столько эмоций — страх, надежда, вина, любовь.
— И что ты решил? — её голос дрожал, несмотря на попытки казаться спокойной.
Я выпрямился, глядя на них обоих — таких разных и таких похожих в своём ожидании:
— Завтра я возвращаюсь в свою прежнюю жизнь, — каждое слово звучало как удар молота в тишине.
Каору замерла — прекрасная и бесконечно печальная. Дед нахмурился, его брови сошлись в одну линию, выражая явное недовольство.
— Ты только начал привыкать к этому дому, — произнёс он особым тоном, который использовал только в важные моменты.
— Это мой выбор, — я старался говорить мягче, понимая, как много значат для него эти слова. — Но я буду приезжать на выходные, дед. Это обещание.
Что-то в его взгляде смягчилось, хотя беспокойство не исчезло полностью.
— А корпорация? — сложил он руки на коленях.
Я улыбнулся, вспоминая наш вчерашний разговор у ворот:
— Я помню всё, что обещал вчера. Буду помогать тебе, твоё наследие в надёжных руках. Но сначала… сначала я хочу закончить школу. Как обычный старшеклассник.
Дед поднял подбородок — гордый жест, за которым скрывалось понимание и, может быть, даже одобрение.
Я посмотрел на мать — она сидела неподвижно, ожидая моих слов. Сколько эмоций в её молчаливых чёрных глазах…
— И ещё одно, — мой голос прозвучал как сталь, как мифрил, чёртов вибраниум с адамантиумом! — Вы больше не вмешиваетесь в мою личную жизнь. Если хотите остаться её частью.