Моя жизнь
Шрифт:
— А где мы будем работать? — спросил Горюнов.
— Для вас уже отведено место и станки.
Я проводил их в мастерскую и пояснил, как и с чего лучше начинать. Посоветовал им приступить к изготовлению модели в металле, тщательно проверяя взаимодействие и прочность деталей в процессе их изготовления.
Горюнов, его помощники и выделенный нами конструктор с жаром отдались работе.
Перед Горюновым было поставлено условие — создать станковый пулемет с воздушным охлаждением, который был бы значительно легче Максима и превосходил его в боевом отношении.
Мы
В эти суровые дни мы меньше всего думали о личной славе. Все наши мысли и стремления были направлены на то, чтоб как можно больше сделать для фронта. Мы свято выполняли заповедь «Все для фронта, все для победы!»
Именно эта дружная, целеустремленная работа всего коллектива, руководимого партийной организацией, и позволила нам изготовить модель пулемета Горюнова в предельно короткие сроки.
Пулемет был послан на испытание и получил высокую оценку, но комиссия забраковала станок. А медлить было нельзя. Наша армия начала большое наступление, пулемет Горюнова был нужен, как воздух.
Тогда я предложил конструкцию станка, которая была одобрена, и нам сообщили, что пулемет Горюнова принят на вооружение доблестных советских войск.
Горюнов не дожил до того радостного дня, когда созданный им пулемет стал грозным оружием в умелых руках советских воинов.
Правительство высоко оценило наш труд. Обоим Горюновым, Воронкову и мне за создание нового пулемета была присуждена Сталинская премия.
Созданное нами оружие помогло доблестным советским воинам разгромить орды врага.
Говоря об успехах советских конструкторов, вышедших из нашей опытной мастерской, нельзя не сказать об огромной роли партии и правительства в их воспитании и развитии.
Товарищ Сталин принимал личное участие в организации работ и моих, и Симонова, и Шпагина.
Мне известно, что в 1942 году, когда Симонов работал в очень тяжелых условиях и был болен, однажды ночью ему позвонил товарищ Сталин, расспросил о нуждах конструктора, ободрил его теплым, ласковым словом и сказал, что ему будут срочно созданы хорошие условия для работы. И действительно, немедленно появилось все необходимое.
Именно благодаря неустанной заботе партии и лично товарища Сталина рядовые слесаря из нашей мастерской сумели стать видными конструкторами, создали замечательные образцы автоматического оружия, сыгравшего немаловажную роль в разгроме немецких захватчиков.
Наша славная молодежь
В то время мне приходилось часто бывать на заводе, которому было поручено изготовление пулеметов Горюнова. Большой завод дышал всеми трубами. Его пульс выстукивал предельное количество ударов. Маховики, валы и шестерни его машин давали максимальное число оборотов. Все двадцать
Устоявшаяся, упроченная известиями с фронтов вера в победу окрыляла людей, умножала их духовные и физические силы, помогала преодолевать трудности и лишения, влекла на подвиги, достойные героев.
Поэтому в любимый праздник советских людей — Первое мая — все работали с упоением, разгоняя усталость веселыми шутками, словно этот день труда решал успех генерального сражения.
Всеобщему праздничному настроению во многом способствовала птицей пролетевшая по цехам весть о том, что правительством принят на вооружение пулемет Горюнова.
Каждому патриоту завода хотелось как можно скорей освоить производство пулеметов Горюнова и тем самым ускорить победу над ненавистным врагом.
Но на заводе все цехи были до отказа набиты гремящими станками. С конвейеров беспрерывными караванами текли на фронт легкие пулеметы, противотанковые ружья, скорострельные пушки. Для организации нового производства не находилось не только цеха, но даже угла.
Оставалось одно: безотлагательно, немедленно начать строительство нового цеха. Цеха огромного, похожего на комбинат, способного вместить целый арсенал. И нужно было построить его в предельно короткие сроки. А рабочей силы не было. Тогда по зову партийной организации на выручку заводу пришел наш славный боевой комсомол.
Комсомольцы приняли обязательство построить новый цех в неурочное время.
Помню, 4 мая днем я сидел у директора. Вдруг в кабинет вбежал секретарь заводской комсомольской организации Минин и потребовал, чтоб для руководства строительством был выделен опытный и смелый инженер.
Директор усадил Минина и сам опустился в кресло.
— Не тяжел ли возик беретесь везти?
— Нелегок, Василий Иванович. Знаем. Но ведь у нас больше тысячи фронтовых бригад, если по человеку из каждой выйдет — и то силища.
— Верно!
В это время в кабинет вошел уполномоченный ГКО. Откинув сбившиеся на лоб густые волосы, он пропустил вперед слегка сутулившегося человека, чисто и тщательно одетого. Это был инженер Агапов — начальник отдела капитального строительства.
— Товарищ директор, партком рекомендует работы по строительству поручить товарищу Агапову.
— Одобряю. Вы согласны, товарищ Агапов?
— Я понимаю так, что комсомол окажет строительству помощь, но где же рабочая сила?
— Они и будут рабочей силой, — ответил директор.
— Я имею в виду каменщиков, плотников, бетонщиков.
— Они будут делать все. Других рабочих нет.
Агапов вздохнул.
— Я не могу взяться за такое ответственное дело без кадровых рабочих, — глухо заговорил он, медленно подбирая слова. — В истории новостроек не было случая, чтобы необученные люди возводили корпуса…
— А Комсомольск-на-Амуре? — перебил его Минин. — И, если хотите, метро?
— Но это не делалось за два месяца и тем более после одиннадцатичасовой работы, — ответил Агапов.