Моя жизнь
Шрифт:
выступление выражением скромного протеста против того, чтобы на собрании
гуджаратцев говорили на английском языке. Я решился на это не без некоторого
колебания: я боялся, как бы присутствующие не сочли бестактным, что человек, вернувшийся в Индию после долгих лет пребывания на чужбине, позволяет себе
критиковать установившиеся обычаи и порядки. Но, по-видимому, никто не понял
превратно мотивы, побудившие меня ответить непременно на гуджарати, и я
удовольствием заметил, что мой протест не вызвал никаких возражений у
присутствовавших.
Таким образом, я мог надеяться, что будет не так уж трудно изложить мои
новомодные взгляды перед соотечественниками.
После краткого пребывания в Бомбее я, полный впечатлений, по приглашению
Гокхале отправился в Пуну.
II. У ГОКХАЛЕ В ПУНЕ
Тотчас по прибытии в Бомбей я получил от Гокхале записку, в которой он
сообщал, что губернатор желает меня видеть и что мне необходимо его посетить
до отъезда в Пуну. Поэтому я нанес визит его превосходительству. После
обычных расспросов губернатор сказал:
– Я просил бы вас только об одном: мне хотелось бы, чтобы всякий раз, прежде чем предпринимать какие-либо шаги, касающиеся правительства, вы бы
заходили ко мне.
– Мне очень легко дать вам такое обещание, - ответил я, - потому что как
сатьяграх я взял себе за правило прежде всего уяснять точку зрения стороны, с которой предстоит иметь дело, и по возможности приходить к соглашению. Я
неукоснительно придерживался этого правила в Южной Африке и намерен
придерживаться его и впредь.
Лорд Уиллингдон, поблагодарив меня, сказал:
– Можете приходить сюда, когда угодно. И вы убедитесь, что мое
правительство преднамеренно не делает ничего плохого.
На это я ответил:
– Именно эта вера и поддерживает меня.
Затем я отправился в Пуну. Невозможно описать здесь все подробности столь
приятного для меня времени жизни. Гокхале, равно как и члены общества "Слуги
Индии", обласкали меня. Гокхале даже пригласил их всех к себе, чтобы
познакомить со мной. Я совершенно откровенно беседовал с ними по самым
различным вопросам.
Гокхале очень хотелось, чтобы и я стал членом этого общества. Я тоже хотел
этого. Но другие члены считали, что ввиду значительных расхождений между
мною и ими как в отношении целей, так и методов работы для меня было бы, пожалуй, не очень удобным вступать в общество "Слуги Индии". Гокхале же
считал, что, несмотря на мою приверженность своим собственным принципам, я
всегда был готов терпимо относиться к убеждениям членов этого общества.
– Члены
компромисс. Они тверды в своих принципах и независимы. Надеюсь, они вас
примут. Но и в противном случае вы все-таки можете ни на секунду не
сомневаться в их глубоком уважении и любви к вам. Они боятся рисковать лишь
из опасения потерять уважение к вам. Однако примут вас официально в члены
общества или нет, - лично я буду считать вас таковым.
Я сообщил Гокхале о своих намерениях. Независимо от того, примут меня в
общество или нет, я хотел бы иметь ашрам, где мог бы обосноваться вместе с
переселенцами из Феникса. Лучше всего было бы устроиться где-нибудь в
Гуджарате. Я полагал, что, будучи гуджаратцем, я лучше сумею работать на
благо Гуджарата и тем принесу наибольшую пользу Индии. Идея эта понравилась
Гокхале. Он сказал:
– Разумеется, так вы и должны поступить. Каковы бы ни были результаты
ваших переговоров с членами общества, вы всегда можете рассчитывать на меня
в отношении денежной помощи ашраму, который я буду рассматривать как свой
собственный.
Меня обрадовало то, что он снимает с меня заботу о средствах и что мне не
придется вести работу одному. Значит, в трудную минуту я смогу всегда
рассчитывать на надежного руководителя. С души свалилась огромная тяжесть.
Ныне покойный д-р Дев вскоре получил распоряжение предоставить мне право
брать с текущего счета общества "Слуги Индии" деньги, необходимые для ашрама
и других общественных нужд.
Я готовился к поездке в Шантиникетон. Накануне моего отъезда Гокхале
устроил вечер, на который было приглашено несколько избранных друзей.
Гокхале также позаботился, чтобы угощение было по моему вкусу, т. е.
состояло из фруктов и орехов. Хотя вечер был устроен всего лишь в нескольких
шагах от его дома, Гокхале еле-еле преодолел это расстояние. Однако симпатия
его ко мне взяла верх, и он захотел обязательно прийти. Он дошел, но упал в
обморок, и пришлось отнести его домой. С ним это бывало и раньше, поэтому, придя в себя, он прислал сказать, чтобы мы продолжали веселиться.
Вечер этот был всего лишь встречей друзей на свежем воздухе против
гостиницы, принадлежавшей обществу "Слуги Индии". Друзья вели откровенные
беседы на интересовавшие их темы и угощались земляными орехами, финиками и
свежими фруктами.
Однако обморок Гокхале произвел на меня тягостное впечатление.