Мозаика (книга первая)

Бояндин Константин Юрьевич

Вымыться. Срочно. И переодеться — не появляться же в таком виде перед гостями. Через полчаса уже нужно будет их встречать.

— Теарин, это Асетт, — послышалось из «колокольчика». — Мы связались с личной охраной госпожи. Они уже едут сюда. Сказали, будут через десять минут.

— Спасибо, Геллерин, — эль–Неренн физически ощутила удивление той, что была «с той стороны». — Что–нибудь ещё?

— Да, теарин. Прошу вас, подойдите к южному входу. Мейсте говорит,

вас там ждут.

Инспектор!

Быстро же он добрался. Ладно, стерпит, он ещё и не такое нюхал. Встретить его, оставить с Мейсте и — в душ. Немедленно.

Но это оказался не инспектор. Хейнрит, сын госпожи.

Что он здесь делает? Хейнрит явно чем–то взбудоражен, приехал один — без охраны. Почему он не с матерью?

— Я получил странный звонок, — резко объявил он. От старшей пахло как–то странно… и неприятно. Чего только там не было. Включая кровь — Хейнрит явно чувствовал кровь. Но не её, не этой красноглазой выскочки. — Что тут происходит?

Старшая медленно поклонилась — как положено.

— Бунт, теариан, — объяснила она спокойным голосом, улыбаясь. Хейнрит поджал губы. — Несколько слуг и четыре охранника пытались захватить дом. Мы уже справились, не беспокойтесь. Ваша матушка решит, что с ними делать.

— Что с… — выпалил Хейнрит, и осёкся. Этого не следовало спрашивать так.

Старшая перестала улыбаться.

— Леронн под присмотром, теариан. Она среди заговорщиков. Мне очень жаль.

— Ты не… — взорвался Хейнрит, явно намереваясь отбросить эль–Неренн в сторону и войти в дом. Старшая молча извлекла пистолет одного из охранников. Хейнрита словно отнесло ветром на пару шагов. Глаза его стали совершенно круглыми.

— У охранников было вот это, — пояснила она. — Без номеров. Меня попытались отравить. Сожалею, теариан. Думаю, госпожа во всём разберётся. А сейчас…

Хейнрит отступал, переводя взгляд с лица старшей на пистолет в её руке. Неожиданно он развернулся и бросился к воротам. Через несколько секунд с той стороны послышался звук стремительно отъезжающего автомобиля.

Эль–Неренн заперла ворота, вернулась в дом. Взяла «колокольчик».

— Риккен, — позвала она. — Встретьте охрану госпожи. Пусть присмотрят за теми, что в подвале. Ничего не объясняйте, ни единого слова. Я скоро подойду.

* * *

Что–то происходило с обонянием.

Оно становилось всё более чутким. Последние несколько шагов в душ эль–Неренн бежала — собственный запах становился почти нестерпимым. Сбросила одежду, включила воду, задержала дыхание.

Ноги плохо держат. Странный озноб, звон в ушах. И почему она не спросила хоть какое–нибудь противоядие?

Чутьё продолжало усиливаться. Запах мыла — приятный, к нему она уже привыкла — едва не сбивал с ног. Несколько раз приходилось

прижиматься к стене — перед глазами всё чернело. Просили рассчитать дозу, вспомнила эль–Неренн. Кому–то из вас я так рассчитаю дозу, что…

Писк. «Колокольчик», где–то в груде одежды. Нет, сил нет сделать несколько шагов и подойти.

Три или четыре «чёрных» волны, подряд. Потом… у эль–Неренн сохранилось смутное воспоминание что её, вроде бы, тошнило. А может быть, и нет. Пришла в себя — у стены, под потоком воды. Ни рук, ни ног, всё тело ватное, но голова ясная. И звон в ушах прошёл.

Стук в дверь.

— Теарин! — голос Тимо. — Ньер, что с тобой?

Ответить удалось не сразу.

— Я сейчас! — крикнула эль–Неренн, сумев подняться на ноги и выключить воду. Обоняние обострилось так, что она чувствовала Тимо, стоящую по ту сторону двери — даже сквозь густую неприятную пелену, что исходила от брошенной одежды. Задержав дыхание, забрала тревожно мигающий «колокольчик», выгребла содержимое кармашков. Завернула всё это в полотенце.

— Ньер, открой! — Тимо явно перепугалась. Запомнит она этот вечер, на всю жизнь запомнит.

— Сейчас, — отозвалась старшая. Обернулась другим полотенцем. Скомкала одежду, отпихнула в угол — потом. Сжимая свёрток в руке, другой попыталась отпереть замок. Со второго раза получилось.

Тимо влетела внутрь… резко остановилась. Отвращение на её лице длилось недолго, но эль–Неренн заметила.

— Я сама уберу, — шёпотом сообщила старшая, схватившись за стену — ноги едва держали. — Закрой дверь, Тимо, ничего не трогай.

Девочка помогла ей дойти до комнаты, вынуть из шкафа одежду. Выбежала в коридор, аккуратно закрыла за собой дверь.

Минут за пять удалось одеться. В дверь постучали.

— Входи, Тимо, — эль–Неренн посмотрела на себя в зеркало. Не глядя самой себе в глаза. Сойдёт.

Тимо обошла несколько раз вокруг неё, поправляя одежду, после чего кивнула. Вид у девочки был очень важный. Старшая скрыла улыбку.

— Гости уже собираются, — сообщила Тимо. Только сейчас эль–Неренн заметила, что девочка переоделась в праздничный наряд — когда успела?

— Тимо, — эль–Неренн остановилась на лестнице, оглянулась — вроде бы никого. — Ответь, пожалуйста, на вопрос. От меня пахнет?

Тимо фыркнула. Посерьёзнела.

— Как там, в душе?

Указала глазами вверх. Эль–Неренн кивнула.

— Нет, — последовал ответ. — Уже нет. Что это было?

— То, чем меня отравили, — отозвалась эль–Неренн. Судя по голосам, гости уже собирались. Хозяйка дома тоже вернулась. — Потом расскажу. Спасибо, Тимо.

* * *

Разумеется, её сразу вызвала к себе хозяйка дома. Велела следовать за ней — молча, сохраняя улыбку на лице. Лишь когда дверь личного кабинета Веранно ан Эверан закрылась за ними обеими, улыбка покинула лицо хозяйки.