Моздокская крепость
Шрифт:
Люди рано умирали не только из-за частых военных конфликтов. Больших и малых… Настоящим бичом, например, были для строителей новой крепости на Тереке и первых переселенцев в урочище Мез-догу вспышки всевозможных смертельных заболеваний – чумы, оспы, холеры. Люди прибывали сюда с разных мест. И приносили, случалось, опасную заразу с собой.
Через два года после начала возведения цитадели здесь уже проживали представители многих национальностей. Большинство гражданских колонистов составляли грузины с семьями – 134 человека. Половина их, до своего переезда в урочище, трудилась на шёлковом производстве
Несколько десятков человек, входивших в грузинскую диаспору, бежали под стены строящейся Моздокской крепости из рабства. Это были, в основном, невольники, принадлежавшие крымскотатарским и черкесским владельцам. Кстати, именно бывшие рабы разных национальностей составляли значительную часть гражданских колонистов.
Велика была здесь и кабардинская диаспора. Крещённые представители этого кавказского народа селились вблизи и вокруг просторного, двухэтажного дома-особняка своего князя Кургоко Кончокина. Жилище кабардинского владельца появилось на территории строящейся цитадели одним из первых. И уже к августу 1765 года община соплеменников князя образовала внутри крепости несколько малых улочек из огороженных дворов и сараев.
Также, в возводимой крепости обосновались зажиточные армяне, осетины, греки и прочие переселенцы-христиане. Удостоившиеся особого доверия местного военного командования.
А главное руководство в урочище осуществляли тогда две важные персоны… Представленные старшими офицерами Российской армии на Кавказе – кабардинцем Кургоко Кончокиным и русским Петром Ивановичем Гаком.
Остальные колонисты разных национальностей, не получившие дозволения селиться непосредственно в стенах крепости, образовали пёстрое жилое предместье за её границами. На отведённых начальством землях, сразу за ближним рвом. Тут, с северной стороны, тоже возникли целые улицы с турлучными и саманными домами, огородами, сараями, виноградниками…
Всего через два года, после отъезда генерал-майора Ступишина, на левом берегу Терека уже стояла новая русская крепость. Пусть пока ещё и недостроенная до конца… Но уже окружённая мощными стенами, с тремя подъёмными мостами, двойным рвом и с прочими защитными фортификационными сооружениями.
Дальнейшее заселение этого пограничного местечка планировалось осуществлять преимущественно за счёт представителей дружественных России кавказских народностей. Среди горцев распространялось даже официальное приглашение желающим перебраться на постоянное жительство в урочище от имени самой государыни и Сената.
В документе, в частности, говорилось, что в равнинный край Мез-догу призываются «осетины, киштынцы и кабардинцы, а также всякой нации люди, как-то: чеченцы, кумыки и другие горцы, нагайцы, желающие принять святое крещение, а при том и христианской науки люди, как-то грузинцы и армяне, кроме русских».
Последняя оговорка красноречиво свидетельствовала – славян в урочище, к тому времени, и без того уже находилось достаточное количество… Главным образом – за счёт различных войсковых подразделений и казаков, охраняющих протяжённый участок терской границы. А крепость и форштадт при ней, изначально задумывались, как дружное интернациональное поселение.
Санкт-Петербург
Дефицит рабочих рук был такой, что главный зодчий крепости, подполковник Пётр Иванович Гак лично ездил к кабардинцам, осетинам и ингушам, “живущим в горах”. Он настоятельно зазывал всех желающих переселяться на плодородную равнину, под защиту русских пограничных войск.
И некоторых из горцев подполковник даже сумел уговорить и соблазнить заманчивыми обещаниями… Кто прельстился деньгами и довольствием, выделяемыми из государственной казны каждой семье переселенцев на первое обустройство в урочище, кто – разными пожизненными льготами и привилегиями.
Находились и такие бедняки, попавшие в полную и беспросветную зависимость от своих кавказских феодалов, кто, после встреч и обстоятельных бесед с Петром Ивановичем, просто сбегали вслед за русским офицером из-под кабалы. Прихватив семьи и скудное имущество.
Правда, беглецы не забывали предварительно заручиться у подполковника клятвенным обещанием никогда и не при каких обстоятельствах, не выдавать их обратно прежним владельцам. А уж Пётр Иванович Гак на посулы не скупился…
Естественно, что такая политика русского военного командования на Северном Кавказе вызывала недовольство и даже ярость у местной знати. А владельцы Большой Кабарды уже в 1764 году решительно потребовали у Екатерины Второй снести крепость и все до единой гражданской постройки в урочище Мез-догу. И вернуть незамедлительно обосновавшихся там холопов и беглых рабов законным хозяевам.
Возмущённые кабардинские князья даже представительную делегацию по этому поводу в Санкт-Петербург отправили… А категоричный отказ русской государыни отдавать принявших крещение горцев их прежним владельцам, до того разозлил послов, что они даже отказались от “императорской милости” – денежного подарка в сумме трёх тысяч рублей.
Этим щедрым подношением Екатерина Вторая попыталось смягчить свою непреклонную позицию. И компенсировать убытки, понесённые кавказскими владельцами.
Сумма в три тысячи рублей, по тем временам, была огромная! Однако разгневанные кабардинские князья деньги гордо отвергли. И тут же, в великом раздражении, покинули Санкт-Петербург.
А вернувшись домой и обсудив ситуацию на совете со знатными соплеменниками, феодалы Большой Кабарды, развернули многолетнюю вооружённую борьбу с Российской империей… Образовав союз с закубанскими татарами и при активной поддержке турок.
Осуществлялась эта война в разные годы, как тайно, так и явно. И выражалась, в основном, в нападениях на казачьи поселения, армейские обозы, в убийствах почтовых курьеров.
Наиболее заметный инцидент случился в 1765 году, в урочище Алабуге, на пути между Астраханью и Кизлярской крепостью. Большой, охраняемый купеческий караван, шедший под защитой российского флага, попал в засаду. Тележный обоз разбойники полностью разграбили и сожгли. А всех сопровождавших его людей, включая солдат и гражданских лиц – жестоко убили.