Моздокская крепость

Попов Олег

Спустя всего шесть месяцев эту кровавую экспедицию в Дагестане повторил другой царский военачальник – полковник Еропкин…

Летом 1770 года в состав Российской империи добровольно вошла часть вайнахов – ингуши. Они торжественно присягнули на верность государыне Екатерине Второй в присутствии двадцати четырёх своих самых уважаемых старейшин.

Весьма тесные союзнические отношения в середине 18 века стали налаживаться между русскими и осетинами… Два дружественных народа активно искали поддержки друг в друге. Этот многолетний объединительный процесс также завершился в 1774 году добровольным

вхождением Осетии в состав империи.

После разгрома Аланского государства монголо-татарами, потомки древнего народа, оттесненные с плодородных равнин в горы, долго обживали ущелья Северного Кавказа… В результате чего, здесь образовалось, к началу 18 века, четыре крупных осетинских сообщества – Дигорское, Алагирское, Куртатинское и Тагаурское.

Представители этого народа проживали и на противоположных, южных склонах Кавказского хребта… Правда, там они находились в зависимости от грузинских князей.

К началу строительства Моздокской крепости движение навстречу друг другу Осетии и России было в самом разгаре. Горцы неоднократно официально обращались к царскому правительству с просьбой принять их народ в состав империи… И помочь в переселении людей из сырых и холодных, малопригодных для жизни ущелий обратно на плодородные равнинные земли. Для решения этой стратегической задачи, ещё в 1749 году, в Санкт-Петербурге, было образовано осетинское посольство.

Все упомянутые народы и представляли, в основном, пёстрое, разноязыкое население, обитавшее в 18 веке поблизости от урочища Мез-догу… А до основания здесь новой русской цитадели, единственным крупным административным центром империи на левобережье Терека оставался город-крепость Кизляр.

Каменная, хорошо вооружённая твердыня, имела сильный и закалённый в частых стычках с врагом гарнизон. Вокруг высоких стен цитадели раскинулось обширное предместье с огородами местных жителей и виноградниками.

Самым же примечательным местом в Кизлярской крепости был, конечно же, шумный и красочный базар… Здесь, на нейтральной, безопасной территории, часто сходились друзья и враги. Тут горцы высматривали невест и кровников, обсуждали последние политические новости и заключали важные имущественные сделки…

В базарной толпе можно было встретить представителя, пожалуй, любого местного племени. И осетина, продающего сыр и бурки, и черкеса с зелеными сотами диких пчел, и лезгина с медною посудой, и чеченца с ружьями и шашками, и караногайца с овцами, козами, калмыцкими тулупами, и терского казака с рыбой… Аборигены нередко предлагали свой товар на обмен, поскольку денег у них в широком обращении тут ещё не было.

Да и территориальное деление Северного Кавказа по местам проживания местных народов являлось тогда весьма нечётким… С условными и порою меняющимися границами обитания.

Сами племена аборигенов делились внутри себя на более мелкие родовые общины… Нередко – даже разговаривающие на разных диалектах.

Именно город-крепость Кизляр и стал отправной точкой для строителей новой русской цитадели на Тереке… Уже с конца 1762 года в это пограничное поселение стали прибывать будущие колонисты, намеривающие осваивать урочище Мез-догу.

Среди них были и военные, и ремесленники, и горцы-переселенцы

с семьями… И даже некоторые представители кавказской знати со своей челядью.

Все они готовились составить вскоре большую экспедицию из сотен гружённых повозок. Этот караван, под защитой трёхсот хорошо вооружённых всадников, с началом лета 1763 года, должен был тронуться в долгий и опасный, по тем временам, путь на запад… Вверх по левому берегу Терека.

А накануне, ещё осенью 1762 года, царское правительство направило в Кизлярскую цитадель финансовые средства на нужды строителей нового пограничного форпоста. И послало, специальным обозом из Астрахани, колонистам готовые изделия, которые невозможно было тогда сделать на месте – «оконницы стеклянные, печные затворки, железное литьё»… И другие, первоочередные для переселенцев вещи.

Для нужд собравшихся в дорогу колонистов у кизлярского гарнизона было изъято 40 топоров, 30 лопат, 66 кос… И прочий рабочий инвентарь. Да ещё переселенцы позаимствовали у кизлярцев две чугунные колёсные пушки – отбиваться, на первых порах, от возможных набегов немирных горцев и разбойников.

В июне 1763 года длинный, вооруженный обоз под командованием подполковника Петра Ивановича Гака, двинулся из крепости к урочищу Мез-догу… Здесь уже находился, к тому времени, небольшой отряд квартирьеров, во главе с генерал-майором Алексеем Алексеевичем Ступишиным. Именно он выбрал место и определил границы новой цитадели.

Дорог в глухое и отдалённое урочище тогда не было никаких… И путь, более чем в двести пятьдесят вёрст, по диким степям, в объезд непроходимых лесных чащ и болот, занял у колонистов не одну неделю. Лишь в июле обоз благополучно добрался, наконец, до места своего назначения… И сразу же в урочище закипела работа.

Строящуюся крепость подкрепили, через несколько лет, ещё пять новых казачьих общин с волжскими переселенцами. Усилив, тем самым, уже имевшиеся на границе империи, по левому берегу Терека, малочисленные и редкие, далеко отстоящие друг от друга, станицы и мелкие хутора, между Моздоком и Кизляром.

На этом отрезке, по указанию Сената, в 1770-1771 годах, волжские переселенцы-казаки основали Галюгаевскую, Ищерскую, Наурскую, Калиновскую и Мекенскую общины. И этот новый расклад сил на Северном Кавказе возмутил давнего геополитического противника России – Османскую Турцию…

Теперь, благодаря двум цитаделям, Кизляру и Моздоку, молодая православная империя прочно укреплялась на Тереке. Но далось это России ценой обострения политического противостояния с Оттоманской Портой… И тут же последовавшего ухудшения отношений со всеми союзниками турок на Северном Кавказе.

До сих пор этот регион османы считали «задним двором» своей развивающейся империи… И чувствовали себя здесь полновластными хозяевами.

Число вооружённых стычек на южной российской границе с немирными племенами Северного Кавказа, начиная с середины 18 века, резко увеличилось. Местная аристократия с удвоенной силой плела свои политические интриги, выстраивала тайные военные альянсы с Портой и между собой… В воздухе всё отчётливее ощущался запах нового русско-турецкого конфликта. Большая война империй могла вспыхнуть в любую минуту…