Мозг и интеллект: нарушение и восстановление интеллектуальной деятельности
Шрифт:
Приведем протоколы, иллюстрирующие изложенные положения.
Больному Ж. зачитывается программа и объясняется на конкретных примерах работа с таблицей 1. При этом ему даются объяснения, что такие «прямой угол», показывается на образце и на кубике. Педагог соотносит положение прямоугольного треугольника на кубике с пространственным расположением треугольников, имеющихся в образце. После этого больной пытается самостоятельно работать с таблицей 1.
«Так… здесь, значит… вот туда (показывает направление движением пальца вверх)… ага… я, значит, поставлю кубик так». Посмотрите, правильно ли Вы поставили. «А-а, я тут не посмотрел… он смотрит туда и сюда (показывает пальцем направление
После нескольких упражнений больной самостоятельно работает, пользуясь программой и таблицей. Он очень медленно, но безошибочно построил на этом уроке фигуры по образцам № 2, 3, 5.
Когда больному был дан образец № 6, он попытался построить побыстрей и сразу же допустил ошибку.
«Как будто неправильно, а?» Неправильно! «Буду медленно каждый кубик смотреть». (1)
Образец № 6 (1)
(2)
«Нет, что-то не так, проверю, здесь вниз, а у меня куда-то не туда… и это вот туда… наружу». (2)
(3)
«Что-то не так, а-а, понятно (смотрит в таблице 1), это сюда… и опять сюда». (3, 4)
(5)
«Теперь так?» Так. И т. д. (5)
Мы видим, что программа, диктующая способ действия, раскрывающая пути пространственного анализа элементов с помощью развертывания и вынесения наружу частных операций, создает условия для нормализации протекания того звена наглядно-действенного мышления, вскрывая тем самым механизмы его нарушения. В этом психологическая сущность программы.
Эти опыты подтвердили гипотезу о том, что при поражении теменно-затылочных отделов мозга конструктивная деятельность нарушается в звене гностических пространственных операций и их связи с необходимыми моторно-двигательными операциями.
Анализ действий больных в процессе их попыток построения фигуры по образцу показывает, что больные имеют стойкое намерение и цель — построить фигуру, у них сохранна и общая ориентировка в задании: они уточняют задание путем правильной постановки вопросов, пытаются подсчитать количество кубиков на образце и подготавливают нужное их количество; они успешно вычленяют общую фигуру (внутренние операции), которую нужно построить и найти ей «рабочее» название. Составляют они и общий план действий («сначала надо построить основание» и т. д.)
Все трудности начинались при выполнении конкретных действий и операций по ориентированию кубиков в нужных пространственных отношениях друг к другу. Вся их деятельность и результат каждого их шага сопоставлялся с образцом. Однако контрольные действия больных не приводили их к нужному результату, так как проверка тоже требует выполнения оптико-пространственных операций по соотношению искомой фигуры с образцом.
Мы
Это полноценное исследовательское поведение больных, направленное на установление пространственных взаимоотношений элементов фигуры, не ведет больных к искомому результату из-за нарушения внутренних оптико-пространственных операций и их взаимодействия с внешними двигательными действиями. Последние у этой группы больных не хаотичны, они целенаправленны, но не имеют нужной гностической основы. Полноценную и полную ориентировочную основу действия больные с поражением теменно-затылочных отделов мозга создать не могут по причине нарушения оптико-пространственных и оптико-двигательных операций.
Поэтому исследовательских действий здесь оказывается меньше, чем практических двигательных действий, однако все они являются поисковыми и в этом смысле целенаправленными.
Психологическая сущность программы заключалась в том, что она выносила вовне (экстериоризовывала) внутренние оптико-пространственные операции, материализовывала и вербализировала их. В последующем происходила постепенная интериоризация этих внешних, развернутых операции и действии и автоматизация решения этих задач.
§ 3. Нарушение наглядно-действенного мышления у больных с поражением лобных долей мозга
Совершенно противоположную картину мы обнаруживаем, как только переходим к анализу решения тех же конструктивных задач больными с поражением лобных долей мозга.
Уже простое наблюдение за поведением этих больных в ситуации решения задачи, их отношение к инструкции и к результатам своей деятельности с самого начала убеждают, что здесь мы имеем дело с совершенно другой формой патологии интеллектуальной деятельности.
Прежде всего обращает на себя внимание полное отсутствие у этих больных ориентировочно-исследовательской деятельности как необходимого этапа выполнения интеллектуального действия. В противоположность предыдущим, у этих больных никогда не возникает вопросов ни по инструкции, ни по условию задания, ни по ходу его выполнения. Отсутствуют и мотивы деятельности, намерения. К решению они приступают без предварительного анализа задачи или образца. Отсутствие аналитической деятельности, предваряющей решение, естественно приводит к невозможности создания общего плана выполнения задания. Процесс решения задачи у этих больных не представляет собой единую систему, в которой отдельные операции логически связаны между собой в единую программу действий, соответствующих условию задачи. Их попытки решения часто не выходят за пределы фрагментарных, не обусловленных общей программой операций. Контроль-за своими действиями у них также отсутствует, как отсутствует и правильная оценка выполнения задачи.