Мозг рассказывает.Что делает нас людьми

Рамачандран Вилейанур С.

г)

Цвет, который возник в сознании синестетика, может обеспечить

восприятие видимого движения (Ramachandran & Hubbard, 2002; Kim, Blake,

Palmeri, 2006; Ramachandran & Azoulai, 2006).

д)

Если у вас есть один тип синестезии, у вас выше вероятность

обладать еще одним, не связанным с первым. Это поддерживает мою теорию

о «модели увеличенной перекрестной активации» синестезии; мутировавший

ген более заметен в определенных отделах

мозга (вдобавок к тому, что он

делает некоторых синестетиков более творческими).

е)

Существование

синестетиков-дальтоников

(строго

говоря,

аномально воспринимающих цвета), видящих в цифрах цвета, которых они

не видят в реальном мире. Человек нигде не мог научиться таким

ассоциациям.

ж)

В 2004 году мы с Эдом Хаббардом показали, что похожие по

форме буквы (например, с плавными закруглениями, а не с острыми углами)

обычно вызывают похожие цветовые ассоциации у «слабых» синестетиков.

Это доказывает, что определенные примитивы, формы, которые определяют

буквы, перекрестно активируют цвета еще до того, как те полностью

обработаны. Мы предположили, что этот метод может быть использован для

наложения абстрактного цветового пространства систематически на форму-

пространство. Недавно мы с Дэвидом Брангом подтвердили эту гипотезу,

используя сканирование мозга (MEG, или магнитоэнцефалографию), в

сотрудничестве с Мин Ксон Хуаном, Роландом Ли и Тао Соном.

Все эти наблюдения говорят в пользу сенсорной модели перекрестной

активации. Но это не отрицает того, что усвоенные ассоциации и правила

высокого порядка по межмодальному отображению также вовлечены в

процесс (см. примечания 8 и 9 к этой главе). Синестезия может помочь нам

обнаружить эти правила.

4.

Модель перекрестной активации либо путем растормаживания

(потери или уменьшения торможения) обратной проекции, либо путем

спрутинга тоже может объяснить многие формы «приобретенной»

синестезии, которые мы открыли. Один слепой пациент с пигментной

дегенерацией сетчатки, которого мы изучали (Armel & Ramachandran, 1999),

живо ощущал зрительные фосфены (включая зрительные графемы), когда до

его пальцев дотрагивались карандашом или когда он читал текст,

написанный шрифтом Брайля. (Чтобы исключить конфабуляции, мы

измерили пороги и продемонстрировали их стабильность в течение

нескольких недель; запечатлеть в памяти эти пороги он никак не смог бы).

Другой слепой пациент, которого я тестировал со своим студентом Шаи

Азулэем, мог буквально видеть

свою руку, когда махал ею перед своими

глазами, даже в полной темноте. Мы предполагаем, что это вызвано либо

гиперактивными

обратными

проекциями,

либо

растормаживанием,

вызванным потерей зрения, так что движущаяся рука не только чувствуется,

но и становится видна. В этом феномене также могут быть задействованы

клетки с полимодальными рецептивными полями в теменных долях мозга

(Ramachandran & Azoulai, 2004).

5.

Хотя синестезия часто захватывает прилегающие участки мозга

(например, синестезия графем и цветов в веретенообразной извилине), это

вовсе не обязательно происходит только так. Все-таки даже у далеко

расположенных друг от друга участков мозга бывают связи, которые могли

усилиться (например, путем растормаживания). Тем не менее, по статистике,

прилегающие участки мозга имеют тенденцию к «перекрестным» связям,

поэтому синестезия встречается в них чаще.

6.

Мы здесь уже ссылались на связь между синестезией и

метафорой. Природа этой связи малопонятна, при учете того, что при

синестезии произвольно соединяются две независимые друг от друга вещи

(например, цвет и число), в то время как в метафоре присутствует

непроизвольная понятийная связь между двумя вещами (например,

Джульетта и солнце).

Одно из потенциальных решений этой задачи появилось во время моей

беседы со знаменитым эрудитом Джероном Линиэром: мы осознали, что

любое слово обладает ограниченным набором сильных ассоциаций первого

порядка (солнце = теплое, питающее, сияющее, яркое), их окружает полутень

более слабых ассоциаций второго порядка (солнце = желтое, цветы, пляж) и

ассоциации третьего и четвертого порядка, которые постепенно сходят на

нет, как эхо. Основу метафоры формирует поле, где два ореола ассоциаций

частично совпадают. (В нашем примере с Джульеттой и солнцем это

совпадение основано на том наблюдении, что и солнце, и Джульетта сияют,

питают и теплы.) Такое совпадение ореолов ассоциаций существует в

каждом из нас, но у синестетиков эти совпадения больше и сильнее, потому

что из-за их гена перекрестной активации полутени ассоциаций у них

обширнее.

В этой формулировке синестезия не является синонимичной метафоре,

но ген, ответственный за синестезию, дает человеку предрасположенность к

использованию метафоры. Побочным эффектом этого могут быть