Мозг рассказывает.Что делает нас людьми
Шрифт:
Сперва я начала представлять себе форму цифры 7, а затем я увидела
красный но не раньше».
Подчинившись внезапному порыву, я сказал:
«Семь, пять, три, два, восемь. Что вы увидели теперь, Сьюзен?»
«Боже мой... Это очень интересно. Я вижу радугу!»
«Что вы имеете в виду?»
«Ну, я вижу соответствующие цвета, разворачивающиеся передо мной
наподобие радуги, с цветами, соответствующими цифрам, которые вы
произносите вслух. Какая милая радуга».
«Еще
Видите ли вы цвет точно в самой цифре, или он распространяется вокруг
нее?»
«Я вижу его точно в самой цифре».
«Как насчет белой цифры на черной бумаге? Вот она. Что вы видите?»
«Она даже значительно более чистого красного цвета, чем черная
цифра. Не знаю почему».
«Как насчет двузначных чисел?» Я нарисовал жирное число 75 в
блокноте и показал ей. Начнет ли ее мозг смешивать цвета? Или увидит
совершенно новый цвет?
«Я вижу каждую цифру в соответствующем ей цвете. Но я это часто
замечала сама. Только если цифры не стоят слишком близко друг к другу».
«Отлично, давайте попробуем. Вот, 7 и 5 очень близко друг к другу.
Что вы видите?»
«Я по-прежнему вижу их в их цветах, но они как будто «борются» или
нейтрализуют друг друга; они кажутся более тусклыми».
«А что, если я нарисую 7 чернилами неправильного цвета?»
Я нарисовал зеленую цифру 7 в блокноте и показал ей.
«Фу! Отвратительно. Она раздражает, как будто что-то не так. Я,
конечно, не смешиваю реальный цвет с тем цветом, что вижу в уме. Я вижу
оба цвета одновременно, но это выглядит омерзительно».
Замечание Сьюзен напомнило мне то, что я читал в старых статьях о
синестезии, а именно что переживание цвета было очень часто для этих
людей окрашено эмоционально, и «неправильные» цвета могли вызвать
сильное отвращение. Разумеется, у нас у всех определенные цвета связаны с
эмоциями. Голубой кажется успокаивающим, красный возбуждает. Может
быть, тот же самый процесс происходит, по какой-то странной причине, у
синестетов в преувеличенной форме? Что может сказать нам синестезия о
связи между цветом и эмоцией у таких завораживающих нас художников,
как Ван Гог и Моне?
Тут раздался нерешительный стук в дверь. Мы и не заметили, как
пролетел час и что другая студентка по имени Бекки провела этот час за
дверями моего кабинета. К счастью, она была весела, несмотря на то что
ждала
пригласили Бекки войти. Выяснилось, что она тоже синестет. Мы повторили
те же самые вопросы и провели с ней те же тесты, что и со Сьюзен. Ее ответы
были поразительно похожи, с небольшими вариациями.
Бекки видела цветные цифры, но у нее они были не такими, как у
Сьюзен. Для Бекки 7 была синей, а 5 зеленой. В отличие от Сьюзен буквы
алфавита были для нее окрашены в яркие цвета. Римские цифры, как и
цифры, написанные на ее ладони, не производили никакого эффекта, значит,
как и у Сьюзен, переживание цвета возникало вследствие зрительного
представления цифры, а не понятия о цифре. Наконец, она видела тот же
самый эффект радуги, что и Сьюзен, когда мы произнесли вслух ряд
случайных чисел.
Именно там и именно тогда я понял, что мы очень близки к
постижению сути этого феномена. Все мои сомнения рассеялись. Сьюзен и
Бекки никогда до этого не встречали друг друга, и тот факт, что их
сообщения были в высшей степени друг на друга похожи, не мог быть просто
совпадением. (Позднее мы узнали, что существует довольно много
разновидностей синестетов, поэтому нам очень повезло, что мы наткнулись
на два очень схожих случая.) Но хотя я уже и был убежден в своей правоте,
нам еще предстояло много поработать, чтобы собрать доказательства,
достаточные для публикации. Понятно, устных замечаний и отчетов,
основанных на анализе внутренних ощущений, недостаточно. Испытуемые,
находясь в условиях лабораторного исследования, зачастую крайне
внушаемы и могут бессознательно догадаться, что вы хотите от них
услышать, и стараются угодить вам, сказав вам именно это. Более того, они
иногда говорят двусмысленно или неясно. Что, например, мне было делать с
весьма озадачивающим высказыванием Сьюзен: «Я действительно вижу
красный цвет, но я также знаю, что он не красный мне кажется, что я,
очевидно, вижу его в своем сознании, как-то так...»
По СВОЕЙ СУТИ ОЩУЩЕНИЯ субъективны и непередаваемы. Например,
вы понимаете, что значит почувствовать трепетную красноту крыльев
божьей коровки, но вы никогда не сможете описать эту красноту слепому
человеку или даже дальтонику, который не отличает красный от зеленого.
Кроме того, вы никогда не сможете со всей определенностью узнать,
обладают ли другие люди таким же внутренним опытом восприятия красного