Мозг рассказывает.Что делает нас людьми

Рамачандран Вилейанур С.

арифметикой. Он не может вычесть 7 из 12. Я видел пациентов, которые не

могут сказать вам, какое из чисел больше 3 или 5.

У нас есть превосходные основания для того, чтобы объяснить и

другой вид перекрещивания. Угловые извилины участвуют в обработке цвета

и числовых последовательностей. Может ли быть так, что у некоторых

синестетов возникают перекрестные помехи между этими двумя высшими

участками возле угловых извилин, а не ниже в фузиформных

клетках? Если

так, то это объясняет, почему даже абстрактные образы чисел или идея

числа, навеянная днями недели или месяца, четко проявляются в цвете.

Другими словами, в зависимости от того, в какой части мозга выражен

аномальный ген синестезии, получаются два разных типа синестетов:

«верхние» синестеты, направляемые понятием числа, и «нижние»,

направляемые только видимым образом. А так как двусторонних связей в

мозге много, то вполне возможно, что числовые представления о

последовательности посылаются обратно в фузиформные извилины, чтобы

спровоцировать цвет.

В 2003 году для проверки этих идей о возникновении образа в мозге я

начал сотрудничество с Эдом Хаббардом и Джеффом Бойнтом из Солкского

института биологических исследований. Эксперимент длился четыре года, но

нам удалось показать, что у графемоцветовых синестетов цветовая

областьУ4 активируется даже тогда, когда даются бесцветные числа. Эта

перекрестная активация никогда не случится с вами или со мной. Во время

недавних экспериментов, проведенных в Голландии исследователями Ромке

Роувом и Стивеном Шольте, было обнаружено, что значительно большее

количество аксонов («нитей») связывает V4 и область графемы у нижних

синестетов по сравнению с популяцией в целом. И еще более удивительно,

что у верхних синестетов больше волокон в непосредственной близости от

угловых извилин. Все это соответствует нашим предположениям. Редко,

когда в науке гипотеза находит свое подтверждение столь гладко.

Наши исследования прекрасно подтвердили теорию кроссактивации и

элегантно объяснили различия в восприятии верхних и нижних синестетов.

Но провокационных вопросов масса. Что, если буквенный синестет является

билингвом и владеет двумя языками с двумя разными алфавитами, такими,

например, как русский и английский? Английское Р и кириллическое П

представляют собой более или менее одинаковые фонемы (звуки), но

выглядят совершенно по-разному. Будут ли они вызывать одинаковые или

разные цветовые ассоциации? Критична ли графема сама по себе или все-

таки дело в фонеме? Возможно,

у нижних синестетов запускает процесс

синестезии зрительный образ, а у верхних синестетов звуковой? А как насчет

заглавных и строчных букв? Или букв, напечатанных курсивом? Будут ли

цвета соседних графем сливаться или исключать друг друга? Насколько мне

известно, ни на один из этих вопросов еще не было получено адекватного

ответа это значит, что у нас впереди еще много лет захватывающих

исследований синестезии. К счастью, множество новых исследователей,

включая Джейми Уорд, Джулию Симнер и Джейсона Маттингли,

присоединилось к нам. Изучение этой темы сейчас на взлете.

Позвольте мне рассказать вам еще об одном пациенте. В главе 2 мы

отмечали, что фузиформные извилины репрезентируют не только формы,

например буквы алфавита, но и лица в целом. А вдруг некоторые синестеты

видят разные лица в своем цвете? Недавно мы столкнулись со студентом,

Робертом, который описывал свой опыт именно так. Обычно он видел

цветовой ореол вокруг лица, но в состоянии опьянения ему казалось, что цвет

становился более интенсивным и распространялся по всему лицу целиком5.

Чтобы проверить, говорит ли Роберт правду, мы провели небольшой

эксперимент. Я попросил его пристально вглядеться в нос изображенного на

фотографии студента из другого колледжа, и спросил, какой цвет Роберт

видит вокруг его лица. Роберт ответил, что ореол вокруг студента был

красным. Затем я стал давать быстрые зеленые и красные вспышки в разные

части ореола. Взгляд Роберта немедленно реагировал на зеленые точки и

только изредка на красные; в действительности он пожаловался, что не видел

красные точки вообще. Это неопровержимо свидетельствует о том, что

Роберт на самом деле видел ореолы: на красном фоне зеленое будет

выделяться, в то время как красное будет едва заметным.

Чтобы напустить таинственности, следует добавить, что Роберт

страдает синдромом Аспергера, интеллектуально сохранной формой аутизма.

Ему очень сложно понимать людей и «считывать» их эмоции. Ему

приходится прибегать к интеллектуальным выводам из контекста, но не

интуитивно, как сделало бы большинство из нас. И каждая эмоция вызывала

у него конкретный цвет. Например, злость была голубой, а гордость красной.

Родители с раннего возраста учили его ориентироваться на эти цвета, чтобы

иметь стройную систему эмоций и компенсировать его недостаток.