Может когда-то она и была Лолитой, но не теперь
Шрифт:
Шикарный дворец St. Regis Lhasa Resort встречает нас открытыми воротами.
– Холи, малыш, – шепчу ей на ухо. Как же ты сладко спишь. Я совсем не хочу тебя будить. – Холи, – чуть громче. – Ммм… Уходи, Даганет! – еле разбираю её слова. ДАГАНЕТ! ГОРИ В АДУ! – Кексик мой, Холи, – провожу ладонью по румяной щеке. Она открывает затуманенные глаза. – Мы приехали, – киваю на отель. – Так быстро? – потягивается. – Двадцать минут, – жму плечами. – Ну так пойдём! Чего расселся? – быстро вылезает из такси и хватает у водителя свой чемодан. – А мою сумку? – решаю пошутить. – Дай сюда, слабак! – забирает мою сумку, ставит её на свой чемодан и шагает в сторону входа. Хмыкаю. Она так в себе уверенна. Ну в точности, как я. Шагаю за ней. Она кивает мне на рисепшн. – Добрый день, – улыбается администратор. – Здравствуйте, – опираюсь на стойку. – У вас есть свободные номера? – Да, конечно. У нас есть свободные номера. На какую сумму вы рассчитываете? – Люкс. Двухместный. – Два люкса. Одноместных, – подаёт голос моя рыжая красавица. – Мы молодожёны, – щурю глаза. – Повздорили. – Я не знаю этого мужчину. Нам два одноместных номера, – улыбается она администратору. Я убью тебя, чертовка, если ты будешь
Метрдотель проводит нас в номер. Да уж, гостиница Эрики не сравнится с этим дворцом.
– Располагайся, ты привыкла к такому, – обвожу рукой номер, как будто это мой дом. Как будто я сам его построил. – О! Ещё как привыкла, – кивает она, скидывает с себя сапоги, проходит до окна, раздеваясь на ходу. Куртка сваливается у её ног, свитер летит на кровать. Качаю головой. НЕНАВИЖУ ВЕЩИ НА КРОВАТИ! – Посмотри в окно! Потрясающий вид! Пруд, мостик. Умиротворяющее спокойствие всего Тибета, – поворачивается ко мне.
Она так красива! Рыжие кудри на плечах, завивающиеся кончики волос достают до самого пояса джинсов. Узкая полоска голой кожи и обтягивающая маечка.
– Я хочу тебя, Холи, – шепчу. Так сильно хочу. Она улыбается, кусает губу, медленно шагает к стене и скрывается за дверью. Мать твою! Какого чёрта ты играешь? Мне это дико не нравится. А вот мой член в восторге. Всего пару минут лицезрения её тела и он уже ровнее Пизанской башни.
====== Часть 42. Последний предел ======
Двигаюсь, и тишину нарушают весело барабанящие по дну ванны капли воды. Секс в душе! Секс в душе! На твёрдой поверхности. Всё, как я люблю. Как любишь ты! Холи, ты меня с ума сводишь. Я не хочу останавливаться. Хочу зайти с тобой как можно дальше. До последнего предела допустимого и перешагнув этот предел, наконец, почувствовать полное, всеобъемлющее, поглощающее счастье! Счастье от того, что ты рядом со мной. От того, что ты моя! Только мой кексик! ТОЛЬКО МОЙ!
– Холи, я войду? – стучу в дверь. – Он ещё спрашивает, – бормочет она. – Нет! – кричит. – Но я хочу войти! – прижимаюсь лбом к мёртвому дереву. – Если спросил, значит не хочешь! – злится. – Я вхожу, – сообщаю. – Нет, не входишь! – спорит. – Холи, я просто решил не нарушать твоего личного пространства! – Ничего не хочу слышать! – Да, что я тут с тобой болтаю? – толкаю дверь и вхожу в ванную.
Она стоит у окна завёрнутая в большое черное полотенце. Рыжие кудри выбиваются из тугого пучка на затылке.
Изгиб шеи… Он так и просит наградить его больным укусом страсти. Большие зелёные глаза, с томящимся нетерпением смотрят на меня, рыжая кусает пухлую нижнюю губку. Мне не нужна ни одна другая. Тебя мне хватит с головой. – Я когда-нибудь дождусь того момента, когда ты перестанешь играть со мной?
– Да… Когда-нибудь. Будет тёмная ночь. Будут выть койоты недалеко от твоего дома на холмах. И будет твоя кровать, на которую будет падать тонкая полоска света. И вот тогда я перестану играть, и буду лежать смирно, пока ты обнимаешь меня, – я даже не заметил, как она раздела меня и проворные пальчики забрались в мои боксеры. – Ты как бойскаут. Всегда всё наготове, сладкий, – нежно целует меня, обняв левой рукой за шею. Наслаждаюсь её губами. Поддеваю узел на полотенце, и оно падает вниз. – Нетерпеливый, – выдыхает сквозь поцелуй. – Какое уж там терпение, когда ты рядом, – сжимаю её попку. – Совсем голенькая, – улыбаюсь. В её глазах горит огонь. Она тянет меня в душ. На ходу освобождаюсь от боксеров.
И вот я стою, прижавшись грудью к её хрупкой спине. Капаю из маленькой бутылочки маслянистый гель ей на грудь. Она увлечённо наблюдает за моими ладонями, словно кошка за солнечными бликами. – Теперь я помою тебя, – шепчу, убирая слипшиеся пряди от её уха. Рыжая чуть поворачивает голову и упирается лбом в мою щёку. Я осторожно покрываю мыльной пеной тоненькую шейку, плечи, выпирающие ключицы.
ГРУУУУДЬ!
Мой фетиш! И всё-таки силикон мне трогать нравится больше, конечно, если это не перебор. И соски… Они такие жёсткие, такие твёрдые. Неустанно вожу ладонями. Мой член просто счастливчик! – Шеннон, ты проткнёшь меня, – тихонько шепчет. Из-за боя воды по дну еле разбираю её слова. – Просто очень сильно тебя хочу, – подталкиваю её к стене. – Так чего ждёшь? – глубоко вдыхает и крепко прижимается ко мне попкой. – Ты как кошка в марте, Холи! – просовываю в неё палец. – А, – тихонько выдыхает. – Нравится? – утыкаюсь носом в её затылок, тихонько двигаю рукой. – Да, ещё! – хватает мою правую ладонь, прижимает её к своему рту. Прикусывает кожу. – Шеннон, ещё, пожалуйста, – она сама насаживается на мои пальцы. Киваю. Я и сам еле сдерживаюсь. Соединяюсь с ней. Рычу. Ты такая жаркая, Холи! Такая горячая, огненная. – Тебе хорошо? – собираю её волосы, впиваюсь зубами в плечо. – Да! Очень... Сильно… – выдыхает она. Удерживаю её за бёдра. Как же я люблю тебя трахать! Ты совершенна! – А сейчас хорошо? – чуть приподнимаю её. – Да, Шеннон! Да! – почти визжит. Перемещаю левую руку на её живот, правой накрываю грудь. Опускаюсь на дно ванной. – Прижми колени друг к другу, – шепчу между толчками. Она кивает, опирается ладонями о дно, соединяет колени вместе. Твои стоны такие громкие, такие искренние. Я читаю твоё тело. Ты никогда не сможешь меня обмануть. А если сможешь, то я за секунду это пойму. – Ше… – напоследок стонет она и опускает спину на мою грудь. Я делаю ещё несколько движений и заглушаю свой стон. Прижимаю её к себе, крепко-крепко. Я люблю тебя, Холи! Безумно! Целую её за ухом. – Не хочу выходить, – шепчу ей. Поворачивает на меня лицо: – Не надо, пожалуйста!
====== Часть 43. Моя дорогая агония... ======
Тру глаза. Пытаюсь окончательно проснуться. Моргаю. Сжимаю руки. И получается, что обнимаю самого себя.
Её нет. Где ты Холи? Я же отчётливо помню, что ты заснула на моей груди, как только мы вышли из душа. Тихонько поворачиваю голову.
Она сидит на подоконнике, прижав колени к груди. В моей тёплой рубашке в красную клетку и моих боксерах. Они ей как шорты. Хотя у меня относительно маленький зад. Она задумчива. В тоненьких пальчиках
Холи поворачивает на меня голову и я успеваю закрыть глаза прежде, чем она поймёт что я проснулся. Зачем я это сделал? Что за идиотская игра? Как маленький, Шеннон! Но отступать поздно. Сквозь приоткрытые веки наблюдаю. Она почти минуту просто смотрит на меня и докуривает, потом улыбается, обнимает свои колени и опускает на них голову, не отрывая взгляда от меня. И так пять минут, десять, пятнадцать.
ХОЛИ, ХВАТИТ!!!
У меня уже спина затекла лежать в таком положении. Чёрт, даже больно. Решаю поменять позу, и поворачиваюсь на бок. Она улыбается. – Хол, – актёр притворяется, что только проснулся. – Да? – свешивает ноги с подоконника. – Вернись в постель, – хриплю. Лёгкой поступью мягких кошачьих лапок, моя рыжая кошка пересекает короткое расстояние и забирается под одеяло. – У меня замёрзли пальчики, – мурлычет. Меня сейчас затопчет табун пегасов и единорогов от умиления. – Клади, – рассоединяю колени. Холи упирается носочками мне в бедро и я накрываю их другой ногой. Кексик прижимается ко мне всем телом. – Я рада, что мы улетим только послезавтра. У нас есть ещё день наедине, – шепчет чуть слышно. – И целых две ночи, – также тихо отвечаю ей, и нежно целую в губы. – Не думал, что признаешься в таком, – отстраняюсь. – И я не думала, – опускает глаза. – Хол, – начинаю я. – Говори сразу! Ненавижу, когда ты ходишь вокруг да около, – нервничает. – Я нравлюсь тебе? – удерживаю её голову за подбородок. Взгляд тускнеет и в нем появляются искры раздражения. Мне стоит только дунуть и разгорится целый пожар. Она бьёт меня по руке, встаёт. – Не хочешь пойти поужинать? Я ужасно голодная. Устала от мяса яка и буйвола. Хочу чего-нибудь европейского, американского. Хочу вредный жирный бургер, картошку и большой стакан колы! И, я бы попробовала красного вина… – быстро говорит она. Тяжело выдыхаю, сажусь. Смотрю на неё. – Холи, кажется, я задал тебе вопрос! – сжимаю зубы. – Шеннон, не усложняй! Прошу тебя! – в её глазах грусть. – Это простой вопрос. Я вообще не вижу сложностей. Что не так? Почему ты не можешь ответить? – натягиваю штаны и майку. – Зачем усложнять? Зачем ты это делаешь? Что ты хочешь услышать? У меня есть муж, я замужем, Шеннон. И Даг никуда не испарится волшебным образом. Да я и не хочу этого. А ты всё время заводишь какие-то странные разговоры. Очень серьёзные, – размахивает руками. Разозлила меня не на шутку. – Тебе всего-то нужно было сказать одно слово. Либо да, либо нет. А ты сказала целую тысячу слов! – рычу. – Не понимаю, почему ты не можешь вести себя со мной, как и с другими своими шлюхами? – разводит руками. – С другими шлюхами? – глаза лезут на лоб. – Хочешь, чтобы я вел себя с тобой как со шлюхой? Ну, что ж? Добилась своего! – рявкаю и громко хлопаю за собой дверью. Иду по коридору. – Не хорони меня, безликий враг… Мне так жаль… Должно ли быть так? Моя дорогая агония… Я больше ничего не чувствую… – в голове почему-то всплывают строчки Breaking Benjamin – Dear Agony. Странно…
Этот грустный припев всегда стоял на звонке у Эммы. С того самого дня, как она развелась с мужем. Я никогда не придавал этому значения. А теперь… Теперь, когда я стал мелкой влюблённой сучкой, я понимаю, что рыжая действительно моя дорогая агония… Агония… Моя адская агония. И зачем мне ты, Холи? Ну правда. Даже не можешь ответить мне. Что я такого спросил? Я знаю, что я тебе нравлюсь, что ты в восторге от меня. Я слышу, как ты стонешь во время секса, как дышишь, когда я тебя целую, как смотришь на меня, как прижимаешься ночью. Почему ты такая чёрствая? Ну, что мне сделать?
Любая на твоём месте была бы в экстазе от меня. Но только это не про тебя, Холи. Ты другая. А я так хочу чтобы ты была со мной нежна, ласкова. И я безумно хочу, чтобы ты сгорала от любви ко мне. Как я сгораю. Чёртова девка! Забрала моё спокойствие!
– Двойной Джемесон со льдом, и сок лайма, – сажусь на стул у бара. – Коктейль? – у бармена французский акцент. – Отдельно, – качаю головой. Парень выполняет заказ. Тяну сладковатый виски. Пялюсь в телевизор за спиной бармена. Какой-то китайский хит парад. Фу! Что за ужас? – Ты бросил меня! – шепчет мне на ухо голос любимого кексика. – Удел всех моих шлюх, – отпиваю ещё глоток. Даже не поворачиваюсь. Я так зол на неё. – Закажи своей последней шлюхе бокал вина, – садится рядом. – Шлюхи не пьют вино, – качаю головой. – А что же они пьют? – хватает меня за ладонь. Отдёргиваю руку. – Не прикасайся. Обычно они пьют водку. Чтобы быть посмелее со мной. – Водку! Пятьдесят, – заказывает Холи. Парнишка ставит перед ней шот. Она не сделает этого. Рыжая хватает рюмку, подносит к носу, нюхает, морщится. – Не дури, – поворачиваюсь к ней. – Ты меня бросил. – Ты хотела, чтобы я обращался с тобой, как со шлюхой. Обычно я ухожу от шлюх. – А ещё обычно твои шлюхи пьют водку. Я сделаю тоже самое. Ты подыграл мне, я подыграю тебе, – улыбается. Просит у французика сок. – Холи, ты ни разу в жизни не пила. Водка это слишком. Не делай этого! – шиплю. – Тебя не спросила! – холодная сталь голоса больно лупит меня по барабанным перепонкам. Твою мать! – Какая же ты сука! – шиплю. Резко хватаю её за руку. Игнорируя её сопротивление, тащу в номер. Закрываю за нами дверь. – Ты ошалел, Шеннон?! Что ты себе позволяешь? – пищит. – Замолчи! – бросаю её на кровать. Она в секунду меняется. Улыбается, стягивает с себя кофту. – О, да! – кусает губу. – Трахнешь меня, как свою очередную шлюху! – голос хриплый. Смотрю на неё. Зачем ты так, Холи? Почему? – Ты была права, нам нужно было взять раздельные номера, – киваю. – Спокойной ночи, – хватаю сумку, открываю дверь. – Нет! – запрыгивает на мою спину. Обнимает меня руками и ногами. – Нет! Не уходи. Шеннон, пожалуйста, не оставляй меня! – шепчет на ухо и судорожно целует меня в шею. – Я дура. Я не хочу быть твоей очередной шлюхой. И я боюсь твоих вопросов. Шеннон, просто не спрашивай меня ни о чем подобном. Пожалуйста! Только не уходи, только не оставляй меня одну. Не оставляй меня без тебя! – голос как будто дрожит.