Мрачново
Шрифт:
— Кажется, началось, — произнёс Леонид, который тоже никогда бы не подумал, что станет Войной. Но в последние сутки так и получалось, что куда бы он ни пришёл, везде приходилось сражаться.
Он хотел взять Машу за руку, но вспомнил про внезапно выросшие когтища. Только вздохнул. Война выпивает все соки.
И куда теперь коту-оборотню с такими когтями? Разве что в салон какой-нибудь маникюрный. Да такие когтища и циркулярная пила не факт, что возьмёт.
— Жаль, что Михаэль и дети этого не увидят, — тоже вздохнула Блоди. — Им бы понравилось,
Бывший директор усреднённой школы типичного городка, а ныне третий всадник Апокалипсиса с позывным Мор только рот открыл. И оттуда снова заиграло.
На этот раз рок-аккорды.
Глава 39
Все дочки над Ы
Из разверзнувшихся порталов зазвучала музыка, похожая на ту, что звучала в доме Адовых во времена, когда ещё был дом.
Блоди почувствовала, что мелодия ей знакома. И голоса тоже: низкий демонический бас лился из адских порталов, как и колонок.
— О, антеннки как динамики заработали, — сообщил Фёдор и стал пританцовывать в такт, уже не открывая рот для трансляции на окружающий мир.
— Дискотека! — радостно воскликнула Лотта и начала пританцовывать. Отчего земля стала растрескиваться ещё сильнее. Даже там, где не надо.
Из разломов в земле показались рога, копыта и пятачки. А затем лапы, копыта и хвосты. Хлынула толпа нечисти прямо на участок.
— Ой, что же меня не предупредили, что будет так много гостей, — Блоди переводила взгляд с одной демонической морды на другую, пока вдруг не увидела, что из портала в то же время показалась Мара.
Точнее, её вынесли на руках и поставили прямо перед деревянным саркофагом гусязавра.
— Мрак! — пропела она.
И толпа загудела ещё сильнее.
— Мрак! Мрак! Да будет так!
— Там, где Мара, там всегда мрак! — донеслось знакомое — мальчиковое.
И следом из порталов появились по очереди Даймон, Михаэль и Чёпа.
Колобок вырвался из лап нечисти и теперь прыгал вокруг Мары — кататься мускулистые руки мешали. Отгрызать он их не спешил, так как чем-то микрофон надо держать.
— А как же Монстровидение? — спросила Блоди, успев подойти к мужу до того, как он включился в импровизацию дочери.
— А зачем нам Монстровидение? Смотри, сколько у нас здесь фанатов, — Михаэль обвёл руками визжащую от восторга толпу. — Захотят послушать, сами придут, приползут и землю пророют.
— И они все уже подписались на наш монстрограм! — произнёс Даймон. — А всё из-за Мары. Тётушка банши сказала, что она, оказывается, не только проклятье, но с недавних пор и один из четырёх всадников Апокалипсиса.
— Интересно, это какой же? — изобразила удивление
— Мам, ну ты даешь. Конечно же — смерть! — ответил Даймон. — Мара и есть проклятье холодной северной смерти. Но вчера её, похоже, активировали. Растёт не по дням, а по часам.
— Кто посмел активировать мою дочь без моего разрешения? — только и спросила Блоди, одновременно радуясь возвращению семьи в тяжёлый час.
Дети вон как с одного концерта вымахали. И совсем самостоятельными стали.
Вдруг сделалось тихо. Смолкла музыка, а фанатам будто громкость убавили. Они продолжали открывать рты, словно безмолвные рыбы, топать и прыгать, но никто их больше не слышал. Даже копыта по земле били беззвучно.
И было в этой картине что-то неправильное, будто воздух вдруг исчез, и звуковые волны перестали распространяться. Или же всех демонов, бесов, чертей и прочую нечисть отгородили звуконепроницаемым стеклом. И теперь не только «Мрачновский кошмар» их не слышал, но самое страшное — они тоже больше не слышали музыки. А скакать продолжали по инерции.
— Эй, а как же концерт? — возмутился Михаэль, который настолько отвык от тишины, что теперь сам кричал, потому что иначе не слышал даже сам себя. И в ближайшие часы вряд ли услышит.
— Ы-ы-ы! — зарычала Мара и топнула ножкой.
Раньше бы у неё от такого движения и ступня могла бы отвалиться, а то и вся нога ускакала бы от хозяйки куда-нибудь вдаль. А теперь только трещины по земле поползли во все стороны, тут же похоронив несколько фанатов, что продолжали показывать козы и из могил.
— Как же быстро она растёт, — улыбнулась Блоди. — Ещё недавно это был маленький скелетик, а теперь настоящая рок-звезда. Вон и жертву уже сама себе приносит.
— Я требую продолжение концерта! — заявила дочка. — Я хочу петь! Петь! Петь! Пе-э-э-ть! Ы-ы-ы-ы!
Но вместо этого теперь уже вся музыка стихла, и мир замер в ожидании. И эта тишина не сулила ничего хорошего ни людям, которые успели попрятаться по домам, ни монстрам. В тишине вообще ничего хорошего нет. Это каждый родитель знает, людской и, тем более, родитель нечеловеческий. Если в доме стало тихо — значит, что-то уже случилось. Затишка перед бурей. Но сейчас все и Мара, и Даймон были на виду, и эта тишина означала, что случилось что-то совсем-совсем страшное. И дети тут не при чём. Ну, почти.
— Концерт окончен, — донесся роковой голос в сгустившейся тишине.
Воздух вдруг задрожал, будто превратился в желе, и кто-то ударил по нему ложкой. И даже можно было услышать, как он загудел, завибрировал, сплетаясь в высокий силуэт. Прямо из воздуха появился истинный продюсер и режиссёр всего этого мероприятия под кровавой луной — Бааль Зебуб. Он же в народе Сатана.
— Да мы же только начали, — возмутился оборотень.
— Даёшь хардкор! — добавил Даймон.
— Хочу пе-е-е-ть! — продолжала тянуть на одной ноте Мара.