Мрачново
Шрифт:
И только когда несколько деревьев выкопали себя с корнями и сначала атаковали, затем разрушили недожжённое, а после побежали прочь, стало ясно, что с прогулкой пора заканчивать.
Но что-то не получалось.
Леонид хотел идти к своему дому, но лапы будто сами каждый раз сворачивали не туда. Вели его по тропинкам, по обочинам которых прятались партизанские фруктоовощные отряды. И каждый раз котоборотень невольно поворачивал к дому Адовых.
Все дороги в лесу вели к Адовым, не иначе.
Смирившись с невозможностью попасть домой, он решил заодно
К Адовым, значит, к Адовым.
Почему-то руин стало на участке больше, а строений меньше. Леонид даже подумал, что это какие-то другие руины, откопанные, не Адовские, но потом заметил поблизости Блоди. А ещё услышал марш и мужское озадаченное поблизости:
— Цып-цып-цыпа! Ты где?
— О, здесь подают цыплёнка-гриль? — облизнулась Маша.
— Кажется, тут теперь всё — гриль, — пробормотал Леонид. — Привет, соседям! — он помахал рукой Блоди, приняв почти человеческий облик. — Я гляжу, вы полностью подготовили площадку к стройке.
— Нам немного помогли, — ответила вампирэсса, подойдя ближе, так как не все хорошо видели в темноте как оборотни, духи и вампиры. Например, директор, который искал гусязавра без очков и фонарика. Вместо того чтобы просто дать команду Пуксу «найти гуся!».
— О да, помогли — не то слово, — рядом с Блоди материализовалась Дарья Сергеевна. — А вы не видели такое огромное, — она и сама увеличилась в размерах, демонстрируя размеры напавшей на них монстрессы, — чудище. На дерево похожее.
— Деревья мы видели, — заговорила Маша и тоже встала на задние лапки, постепенно превращаясь в девушку. — И, кажется, они куда-то ушли.
— Я — Блоди, — протянула девушке-рыси руку вампирэсса. — А это наш дом… бывший. Нынешнего пока нет. Но мы вернулись, значит, всё исправим. И лучше построим. Этажа на три. И целых два холодильника поставим. А то ещё и морозильный ларь. Лишь бы свет дали.
— Очень приятно, я — Маша, — ответила оборотнесса, толком не зная, принять ли полностью человеческий вид или рыськин. Человеческий больше подходил для общения, но напрочь лишал картины окружающего мира через усиленное зрение и запахи. И потому она выбрала нечто среднее.
Блоди хотела представить остальных, а Леониду не терпелось рассказать о знакомстве с Машей. Котоборотня буквально распирало от счастья. Им срочно хотелось поделиться, но тут громким лаем разразился Пукс.
— Только не взорвись! — предупредила вампирэсса.
Можно было подумать, что пёсик залаял на представителей семейства кошачьих, но это было не так. На самом деле, пудель включил тревогу.
Он первым почуял неладное.
— Дерево! — вскрикнул Фёдор и дал стрекоча от трижды-четырежды разрушенного и частично восстановленного забора.
За ним, неуклюже переваливая корнями, шёл дуб. Дерево хоть и двигалось медленно, но один его шаг был равен десяти прыжкам директора. Потому что корни у него ну очень уж длинные.
—
Этот дуб в прежней битве не участвовал, потому что отстал от своих. И вовсе не потому, что он, как свойственно дубам, отличался тугодумством. Хотя и не без этого. Просто слишком глубоко вросли корни в землю у векового дуба. Пока выкопался, да пока дошёл, оказалось, что всё уже закончилось.
Вот теперь он навёрстывал упущенное. А то вернётся в чащобу, а рассказать будет нечего. Слушать придётся.
Наперерез взбесившемуся дубу бросился Леонид. На бегу он отрастил себе длинные кошачьи ноги, которые теперь были намного мощнее, чем прежде.
Оборотень оттолкнулся и прыгнул вперёд. Длинные когти вошли в кору как раскалённый нож в масло. И они продолжали расти. Леонид и сам перепугался — теперь его лапы венчали не просто когти, а самые настоящие сабли. И как такими лапами удочку держать? А Машу как обнять?!
Если раньше кошки были саблезубыми, то теперь Леонид стал котом саблекогтистым. В свете луны когтища блестели будто сталь. Но самым страшным было то, что выдернуть их теперь не получалось. Когтища вытянулись настолько, что пронзили толстенный ствол насквозь. Леонид застрял.
Дуб остановился и наклонил крону к повисшему на нём коту.
— Ты чего? — спросило дерево.
— Завис, — ответил растерянный Леонид.
— А как же битва? Тоже зависла? — спросил озадаченный дуб, так как все его собратья ночью уже спали, а он один тут как дурак на войну пришёл. — Давай отвисай и продолжим.
— Не могу. Я застрял.
— В атаку! — выкрикнула Блоди и швырнула в дерево туфлю. Запоздало сообразила, что теперь придётся прыгать на одной ноге.
— Чего кидаетесь? — обиженно пробормотал дуб. — Постойте нормально, пока я ударю. А там и поговорим.
Фёдор сделал круг и теперь заходил к дереву с тыла. Он и при свете дня не слишком-то хорошо видел, а уж ночью оказался практически слепым. Тут и очки не спасли бы. Только он сам об этом забыл. И потому продолжал бежать, выставив вперёд руки. Пока не уткнулся в дерево.
— Ай! Ещё и пинаетесь! — взвыл дуб. — Ну, вы совсем помирать не умеете? Стойте смирно!
— Сам стой, — ответила Блоди. — А лучше беги! Нас теперь больше.
— Деревья не бегут!
— Твои все бежали.
— Они тактически поспать отступили. Утром вернутся и довершат начатое. А я бы пока тоже вздремнул.
Дерево зевнуло. И тут началось странное. Стальные когти Леонида сами собой вывалились из ствола. А сам дуб вдруг начал скукоживаться, истончаться. Когда Фёдор от него отошёл, перед ними был уже не вековой дубище, а маленький молодой дубок.