Мрачные ноты

Годвин Пэм

Из меня вырывается нервный смешок.

— Мама говорит мне, что у меня бледный цвет кожи. Черт, она жалуется, что она слишком бледная, при том, что наполовину смуглая.

— Можете опустить юбку. — Он встает, упершись руками в бока. — Расскажите о своей матери.

— Все говорят, она похожа на Холли Бэрри, но...

— Меня не интересует, на кого она похожа. Чем она занимается?

Наркотиками. Мужчинами. И когда не получает ничего из вышеперечисленного, сидит и плачет в своей комнате.

Если

я расскажу ему об этом, вероятнее всего, он просто улыбнется от того, что я неудачница.

— Сейчас она в поисках работы.

— Как она отнеслась к тому, что ваш отец продал свой бизнес ради вас?

Она ненавидит меня из-за этого настолько, что при одном взгляде кривит губы.

— Они спорили по этому поводу. — Я поправляю булавку и пуговицы на рубашке. — Она не в восторге от того, что проиграла, поэтому не ждите, что моя мать появится на родительских собраниях.

— Люди подобны несчастным бедствиям. Они совершают ошибки, неправильные поступки. — Он потирает затылок. — Если она не передумает, то останется виновной.

Ничего себе... такого ответа я не ожидала. Удивительно заботливый и настолько мудрый. Хотя теперь мне интересно, какие ошибки совершает он. Надеюсь, это никак не помешает моим целям.

Он опускает руку, вращая ею.

— Повернитесь и покажите мне спину.

У меня подскакивает пульс. Ему мало осмотров? Если я развернусь к нему спиной, то не смогу видеть его рук.

Мой рот открывается, чтобы начать спор, но тяжелый взгляд в глазах мистера Марсо заставляет меня передумать.

Глубоко вздыхая, я подставляю ему спину, подцепляя дрожащими пальцами подол рубашки, и задираю ее до подмышек.

Скрип его кожаных ботинок, ощущение дыхания, жар тела, оставляет такое чувство, будто он нарушает неприкосновенность. Хотела бы я увидеть выражение его лица, потому что, скорее всего он передумал искать синяки на моем теле, и теперь уставился на татуировку, располагающуюся на моей спине. Выцветшие завитки простираются от одной стороны моей талии, ползут вверх по позвоночнику и заканчиваются вокруг противоположного плеча.

Мысленно готовлюсь к одному из его резких выговоров. Я слишком молода. Тату ужасного качества. Но мне все равно, что он думает по этому поводу. Татуировка затрагивает мою личность, она моя и слишком значимая для меня.

Он опускает руки к моей спине без предупреждения, но не затрагивает кожу, а прикасается к складкам рубашки. Выдергивая материал из моей хватки, резким движением стягивает вниз, чтобы прикрыть мою талию.

Вздрогнув, я резко разворачиваюсь.

— В чем дело?

Он отскакивает от меня, с заведенными за спину руками и взглядом, прикованным к двери.

Я следую за его взором, когда мисс Августин входит в аудиторию.

Она останавливается на пороге, сжимая ремень сумочки, который

висит на плече.

— Ох, я и не предполагала, что ты будешь здесь с ученицей, — проходится хитрым взглядом между мной и мистером Марсо и останавливается на мне. — Привет, Айвори. Ты хорошо провела лето?

Я поджимаю пальцы ног, касаясь холодного, как мрамор, пола, мечтая о своих проклятых туфлях.

— Само собой.

— Чудненько. — Она обращает свое внимание к моему учителю, приподнимая руку, чтобы пройтись ею по шее и пригладить завитки светлых волос. — Мистер Марсо, вы... скоро уходите?

Она глядит на него так же, как моя мать смотрит на своих парней — слишком ярким взглядом, наполненным обожанием и глупостью.

Из всех учителей музыки мисс Августин самая молодая и красивая. Она также раздражающе любопытна, но Элли восторгается ею, поэтому, предполагаю, что она является неплохим преподавателем струнных инструментов.

Мистер Марсо кивает головой.

— Каждый вечер у мисс Вестбрук проводятся частные уроки до семи часов вечера.

Разве?

Внезапно мне становится легче дышать. Миссис Маккракен задерживалась со мной допоздна, но я так и не набралась смелости, чтобы попросить у него лишнее время для обучения.

Он стоит такой высокий и уверенный рядом со мной, с широко расставленными ногами. Каждый сантиметр его осанки отражает величие, пока он изучает мисс Августин.

— В ближайшее время я не собираюсь домой. Ни сегодня, ни в любой другой вечер.

— Ох. — Ее лицо мрачнеет, а тело, кажется, сдувается. — Окей. Ну…

Единственное, чем она двигает, это своей стройной ногой, шаркая высоким каблуком и покачивая им по полу, будто не решается сдвинуться с места. Ждет, когда он скажет что-нибудь еще?

Наконец, она выпрямляется.

— Я направляюсь домой. — Указывает на коридор, тихонько смеется, улыбается и ведет себя чертовски странно. — Итак, полагаю, приятного вечера?

Ее вопрос выводит меня из себя. Он уже сказал ей, что остается на частный урок со мной. Лучше бы ей уйти.

Но тогда я снова останусь с ним наедине. Как это возможно, что я и ревную, и напугана одновременно?

Без колебаний он заканчивает ее неловкое шарканье.

— Спокойной ночи, мисс Августин.

Когда она растворяется в коридоре, я повторяю их разговор с подтекстом.

— Она только что пригласила вас на свидание, не так ли?

— Это не ваше дело. — Он поворачивается ко мне с раздраженным хмурым взглядом.

Наверное, да, но от всего этого у меня кружится голова. Я имею в виду, он сказал ей «нет». Ни сегодня, ни ночью. Потому что будет помогать мне.

Может, я все-таки не так напортачила, как мне казалось.

— Сегодня будут уроки фортепиано?

На его шее пульсируют вены.