Мрачные ноты
Шрифт:
— Да, — его взгляд прожигает меня, челюсть напряжена, и тон становится резче. — Если другой мужчина хотя бы прикоснется к тебе, я за себя не ручаюсь. Помни об этом.
— Хорошо, — отвечаю я шепотом.
Эмерик поднимается на ноги, и его пальцы медленно расстегивают пуговицы жилета, одну за одной, пока его взгляд скользит по моему телу.
— Потрогай себя.
Раздвинув ноги, я опускаю руку между бедер. Его жилет падает на пол, а мои соски напрягаются от внезапного прилива возбуждения.
Эмерик избавляется от галстука и также не спеша расстегивает
Я нежно поглаживаю себя, и мой пульс растекается в ритмах легато по венам от его взгляда.
Он стягивает с себя рубашку, обнажая рельефные бицепсы, мускулистую грудь и точеный пресс. Затем наклоняется, по-прежнему не сводя с меня глаз, чтобы освободиться от обуви и носков.
— Ляг на спину и раздвинь ноги.
Я продвигаюсь к центру кровати, ложусь и провожу пальцами по влажным складкам. Мои чувственные прикосновения и интенсивность взгляда Эмерика разжигают пламя внутри меня. Я уже полностью настроена для него, в полной гармонии с его дыханием и плавным движением рук. Уже столь привычно получать сексуальное наслаждение лишь от одного его присутствия, приправленного его трепетным отношением ко мне.
Одним движением он расстегивает свой ремень, следом брюки, а затем сбрасывает с себя всю оставшуюся одежду, оставляя ее на полу. Я имела возможность созерцать его крепкие, словно скала, части тела по отдельности, но никогда еще не видела их в совокупности, когда Эмерик полностью обнажен. Святые небеса, его вид являет собой новые грани совершенства.
Его член устремлен вверх, возвышаясь над его накаченными бедрами. Он не касается своего налитого ствола, словно не замечая его, а просто медленно приближается ко мне, сверля взглядом и излучая сосредоточенность.
Эмерик берет меня за лодыжку и разворачивает мое тело на матрасе так, что моя голова оказывается у изголовья кровати. Остановившись у меня в ногах, он замирает, а затем подается вперед.
Когда его колено оказывается на матрасе, продавливая его, мое сердце ёкает. От хищного взгляда Эмерика у меня перехватывает дыхание. Он подползает ко мне, крадясь на четвереньках и нависая надо мной, его ноги с внешней стороны от моих.
Я ждала, что Эмерик раздвинет мои ноги и втиснется между ними, но он не раз доказывал, что может быть непредсказуемым.
Оказавшись надо мной, он накрывает мой рот своим, в то время как его руки блуждают по моему телу, сжимая мою грудь, поглаживая бедра и пространство между ними. Его жадный язык, жаркое дыхание и искушающие прикосновения сводят меня с ума.
Я кладу руку ему на плечо, пытаясь притянуть к себе.
— Ты не мог бы... Лечь на меня? Я хочу ощущать твой вес...
Эмерик прижимал меня к стене, привязывал к пианино, атаковал ласками на кухне, но еще никогда мы не были с ним в таком положении. Неважно, сколько раз я представляла себе это, мне ясно лишь одно, это будет не похоже ни на что испытанное мною ранее.
Зажав мои бедра
Мой рот открывается в стоне блаженства, и Эмерик припадает к нему. Его язык настойчив, а губы требовательны и напористы, но в то же время всецело мои. Его массивное тело — купол моей безопасности, его сила — моя защита, а его руки словно моя колыбель.
Наши тела сплетаются во всепоглощающей сонате, созданной из наших стонов и вздохов. Наши лбы соприкасаются, а бедра находятся в неистовом трении. Мы маневрируем на волне удовольствия, в то время как стальной член Эмерика упирается мне в живот.
На меня обрушиваются безумные мысли о том, что его агрегат может попросту порвать меня. Но я готова к этому. Я еще никогда не была в таком предвкушении.
Я напрягаюсь, в попытках дать ему доступ к пространству между моих бедер. Почему он до сих пор еще не раздвинул мне ноги?
— Не искушай меня, Айвори. — Его рука скользит между нами, и его пальцы скользят по моим влажным складкам. — Если я сейчас вторгнусь в тебя, могу сделать тебе больно.
Издав гортанный рык, он переворачивает нас, усаживая меня сверху и позволяя оседлать его бедра.
— Я передаю инициативу в твои руки. Но только в этот раз. — Эмерик тянется руками выше своей головы и хватается за прутья у изголовья кровати. — Мои руки бездействуют. Я буду лежать неподвижно, пока ты будешь трахать меня.
Вот как.
Вау.
Что ж, это... немного не то, что я ждала. Но заманчиво.
Точнее, кажется таковым, пока я не смотрю вниз на его массивный, внушительной длины член, устремленный вверх. И что мне с этим делать? Он действительно хочет, чтобы... я села на эту штуковину?
Я смотрю Эмерику прямо в глаза и мотаю головой.
— Я никогда не делала подобного ранее....
Костяшки его пальцев, замкнутых вокруг перекладин, белеют, а в глазах читается нетерпение. Кажется, он на взводе?
— Ты никогда не была сверху? — рычит Эмерик.
— Ни разу. — Меня охватывает волнение. Я обхватываю его член обеими руками, совершая плавные движения вверх-вниз, словно заново привыкая к размерам. — Даже не знаю, Эмерик, смогу ли я принять его в себя?
С его губ срывается томный стон.
— Черт возьми, Айвори. Все получится. — Сухожилия на его предплечьях становятся выраженными, когда он усиливает хватку. — Ты сейчас подвергаешь меня адским пыткам.
Напрягая бедра подо мной, Эмерик одаривает меня взглядом, заставляющим забыть обо всем, и в котором отражается вся его природа. Непоколебимая доминирующая сила в его глазах побуждает меня заткнуться и перейти к делу, так как он намеревается поделиться со мной бесценным и умопомрачительным опытом. В этом заключена власть Эмерика, которая, наверняка, дарует ему возможность без всякого лишнего разглагольствования получать куда больше секса, чем мне хотелось бы думать.