Мрачный дебют
Шрифт:
Пулемётчик, посчитавший, что здоровяки представляют для нас куда большую опасность, вновь переключился на них, а я почему-то не верил, что всё будет так просто.
Остальные плевуны приблизились к замку на дистанцию около ста метров, после чего «возбудили» свои хоботки и начали плеваться кислотой.
Белая субстанция врезалась в стены, бесполезно расплёскиваясь и шипя, но один из «снарядов» попал в правое от меня окно.
– А-а-а!!! – завопил солдат с ПКМ. – А-а-а!!!
Но долго кричать ему не пришлось, потому что кислота сработала быстро и прервала его вопль. Плоть растворилась в полупрозрачный красноватый бульон с включениями, а оружие покорёжило так, что уже
Я рухнул на пол и прикрыл голову руками. Пули, детонирующие от контакта с кислотой, разлетались по всему помещению, раня и даже убивая.
Когда всё это прекратилось, я увидел, что пулемётчик убит попаданием в голову, а ещё пара человек ранена.
– Я за пулемёт! – сообщил я всем присутствующим.
Оттащив тело усатого пулемётчика, имени которого я так и не узнал, к противоположной окнам стене, я встал за «Утёс». Тут есть оптика, поэтому прицеливание – это дело тривиальное, особенно, когда у нас почти детская дистанция. Навожу пулемёт на ближайшего плевуна и зажимаю спусковой крючок.
Пытаюсь попасть в голову, но выходит только в грудь и шею, чего, в принципе, хватает, чтобы вывести тварь из строя.
Но тут у меня в голове появилась гипотеза, что кислота у этих плевунов хранится в этом здоровенном и натянутом шаре, на самом деле являющимся не брюхом, а резервуаром. И если порвать этот шар, то кислота разольётся в стороны, а вокруг этих плевунов полно обычных зомби…
Решаю сразу подтвердить или опровергнуть свою гипотезу, открыв интенсивный огонь по брюху сражённого плевуна.
Кислотного взрыва, как в лучших голливудских фильмах, увы, не произошло. Но я, уже переводящий прицел на нового плевуна, отметил, что кислота из резервуара вышла, что сказалось на ближайших к жертве мертвецах, начавших проседать, вероятно, от потери ног.
Нехилый такой прилив могущества заставил волосы на моих руках и на голове шевелиться, а кожу покрыться мурашками. Значит, плевун ещё был жив после попадания пуль в область шеи, но сдох от разрушения кислотного пузыря. Учтём.
Перевожу прицел на нового, но вижу летящий в меня сгусток кислоты.
Бросаюсь вправо и сбиваю с ног раненого солдата.
Кислота попадает прямо на пулемёт, а также в само помещение, вызвав у меня приступ омерзения от резкого и тошнотворного запаха, ворвался новый аромат – воняло лежалой падалью с примесью очень горького миндаля, тухлой капусты и ещё чего-то неопределимого. Мне в нос шарахнуло этим букетом при первом же вдохе, глаза заслезились и начало драть горло, словно наждачкой.
Новая линия парфюма от "Живанши", иначе и не скажешь…
– Кха! – сдавленно кашлянул я и вытащил из подсумка покрытую машинным маслом ветошь.
Вслед за тряпкой выпала маслёнка, но сейчас не до учёта личного имущества. Пусть лежит.
Закрыв ветошью лицо, я отступил на несколько шагов назад и оценил ущерб пулемёту. А нет больше никакого пулемёта. Ещё секунды назад капитальный и массивный ствол, сейчас выглядел как жертва безумного соседа с перфоратором, а ствольная коробка обнажила подплавленный ударно-спусковой механизм.
– Мьерда! – в сердцах пробурчал я через ветошь.
ЗУшки на крышах уже минут десять не стреляют – вероятно, кончились боеприпасы.
Ах, как бы хорошо было сейчас расстрелять из них кислотных тварей…
Перестав мечтать о несбыточном, я вернулся к своему окну и выбрал новую цель – плевуна, стоящего за изрезанным осколками и пулями деревом. Оно его совершенно не прячет, поэтому я думаю, что это просто случайность, а не
Если у них есть развитые мозги, то наше и без того безнадёжное дело лишается последних шансов на успех.
Результативность моей стрельбы – это притча во языцех. Если из чего-то тяжёлого и артиллерийского калибра я стреляю как снайпер, десятки тысяч зомби, если бы могли, не дали бы соврать, то вот из лёгкого ручного всё обстоит не так уж и хорошо. Видимо, поэтому мне так захотелось заиметь ружейный обрез – свинцовая дробь не очень требовательна к меткости стрелка…
Но я готов поставить собственную задницу, что попал в хобот плевуна, минимум, два раза. Правда, этот ублюдок ничего не почувствовал и плюнул куда-то на этаж ниже.
В этот момент с крыши упало несколько тел. Я был ошеломлён, потому что не ожидал ничего подобного. Уж за зенитчиков на крыше я был спокоен.
– Что за херня происходит?! – спросил я у окружающих.
На мой вопрос никто не ответил, потому что все были заняты борьбой с атакующими мертвецами.
С улицы доносилась эта отвратительная вонь, едва-едва перебиваемая запахом пороха. Смотрю на улицу и вижу, что откуда-то со стороны Михайловского сада по мертвецам бьют из танковых пушек и автоматических орудий БМП.
Осколочно-фугасные снаряды к танкам были полностью исчерпаны ещё дня три назад, поэтому били они БОПСами [27] и кумулятивными снарядами. БОПСы, как показала практика, отлично пробивают толщу некогда человеческих тел и не особо меняют при этом траекторию. И из-за их чудовищной скорости образуется ударная волна, которая причиняет дополнительный урон. Не такого применения своих изобретений ожидали конструкторы, ох, не такого…
Кумулятивных снарядов тоже мало, насколько я знаю, потому что они, всё-таки, взрываются и наносят неплохой урон по площади. Возможно, сегодня последний бой, когда активно применяются танки.
27
БОПС – бронебойный оперённый подкалиберный снаряд – это тип снарядов для ствольного оружия, стабилизируемых в полёте за счёт аэродинамических сил. Ещё там обязательно должен быть отделяемый поддон, отваливающийся в процессе полёта снаряда. Идея не новая, ведь подкалиберные снаряды разработали ещё в период Второй мировой, но первые прототипы отличаются от современных аналогов как небо от земли. Вот возьмём примером снаряд «Вакуум-1» для танковой 125-мм пушки 2А82. Если первые поколения подкалиберных снарядов редко достигали скорости полёта 900–950 метров в секунду и пробивали броню не прямо-таки сильно лучше, чем калиберные снаряды, особенно, когда дистанция приличная, то на 2А82 подкалиберные снаряды «Вакуум-1» развивают скорость что-то около 2000 метров в секунду, а пробивают броню в интервале 850-1000 миллиметров на дистанции до трёх-четырёх километров.
Вижу в окно, что группы особых зомби приближаются. Открываю по ним огонь и срезаю одного, облачённого в серые остатки шерстяного плаща с некогда ярким оранжевым шарфом. Возможно, этот мертвец был художником или поэтом…
– Как от пчёл, от чебуреков, раздувает человеков! – продекламировал я и дал длинную очередь в прыгнувшую на здание тварь в изорванной розовой куртке и с крашенными в блонд волосами.
Тощая мертвячка, яростно хрипя, зацепилась за оконный отлив и попыталась проникнуть внутрь, но мешала решётка, которую неизвестный сумрачный гений решил разместить на окнах третьего этажа, а не второго или первого. Моё сердечное спасибо ему.