Мрак тени смертной
Шрифт:
Адольф Эйхман относился к первой категории работников и удивлял своей работоспособностью весь аппарат СД. Действительно, порой было трудно поверить, что объем работ, выполнявшийся оберштурмбаннфюрером, можно выполнить в течение одного дня. Начать день в Дахау, а закончить его в Швейцарии, решая противоположные по значимости для рейха задачи.
Эйхман не зря имел превосходные характеристики от руководства.
Он умел, а главное – любил работать.
– Прекрасно, – сказал оберштурмбаннфюрер, закрывая округлую дверцу муфельной печи. – И какова производительность
– Мы увеличили производительность каждой, – сказал доктор Прюфер.
Он был представителем администрации Машиностроительного завода по строительству отопительных сооружений «И. А. Топф и сыновья», где работал старшим инженером.
– Наша фирма всегда охотно выполняет ваши заказы и идет навстречу пожеланиям своих основных клиентов. Эти новые печи предназначены для кремации, и их производительность в комплексе составляет 1440 трупов в сутки. Неплохо, господин Эйхман, не правда ли? Мы обсуждали возникающие проблемы с генерал-майором Каммлером. Он был удовлетворен качеством нашей работы.
Эйхман еще оглядел печь.
– Что ж, – рассудительно сказал он. – Доктор Каммлер в высшей степени знающий специалист. Вы предусмотрели автоматическую подачу сырья в печи?
Прюфер снял шляпу и вытер высокий лоб цветным носовым платком.
– У этой модели – нет, – признался он. – Но все последующие крематории будут оснащены транспортерными лентами. Физический труд будет сведен к минимуму – погрузка трупов на линии и чистка печей. Пепел, господин оберштурмбаннфюрер, от него никуда не денешься.
Эйхман кивнул.
– Пожалуй, я тоже удовлетворен, – объявил он.
– Вы не хотите увидеть работу печи в действии? – робко поинтересовался Прюфер.
– Увольте, – засмеялся Эйхман. – Терпеть не могу этого запаха. И потом – сажа… После посещения Треблинки мне пришлось выбросить мундир и фуражку. Знаете, доктор, в нашем деле самое главное – это подобрать исполнителей, лишенных обоняния. Воспитать все остальные необходимые качества значительно легче.
Они вышли из крематория.
По безлюдному плацу гулял ветер, завивая маленькими смерчиками пыль. У белого домика коменданта лагеря занимались строевой подготовкой провинившиеся охранники. День был достаточно теплым, и синева неба едва нарушалась проседью облаков. Чистота царила в лагере. Такой чистоты Эйхман не видел даже в Бухенвальде, где жители были буквально помешаны на регулярной тотальной уборке города и даже выходили на улицы, чтобы обеспечить своему уютному городу необходимый порядок.
– По поручению руководства завода разрешите пригласить вас на скромный обед, – с легкой улыбкой сказал Прюфер.
– Надеюсь, это не будет рассматриваться как взятка? – пошутил Эйхман. – Благодаря нам у фирмы «Топф и сыновья» довольно много заказов.
– Да, – сказал Прюфер. – Большая часть Германии, значительная часть Европы. Даже итальянцы заинтересовались нашими изделиями. И все благодаря СС, господин оберштурмбаннфюрер!
Эйхман покровительственно похлопал инженера по плечу.
– Держитесь за СС, Карл, – сказал он. – В наше время это беспроигрышный вариант. Все иные приводят
Держитесь СС! В этом была истина тех лет.
Самая могущественная организация Европы, загадочный орден, строящий никому еще непонятное общество, в котором порядок был движущей силой, тем рычагом, которым СС переворачивал мир, имея опорой расовое учение.
Все заключалось в крови. Кровь была носителем духа.
Это поняли даже добивающиеся собственной независимости представители богоизбранного народа, добивающиеся выезда евреев в Палестину. С самого начала века они пытались строить свой рейх на каменистых землях Малой Азии. Неудивительно, что германская национальная политика пришлась им по душе. Знаменитый еврейский лидер Бен-Гурион восторженно отметил: «То, чего не могла достичь за многие годы наша пропаганда, совершил за одну ночь несчастный случай».
Держитесь СС!
Печатный орган СС «Das schwarze cor» в середине тридцатых годов с умилением писал: «Недалеко то время, когда Палестина сможет принять назад своих сыновей, потерянных более тысячи лет назад… Пусть их сопровождают наши пожелания плюс благосклонность государства».
Немцам было от чего ликовать. Каждый эмигрант мог взять в Палестину лишь десять процентов своего имущества, остальное оставалось в рейхе. Предприниматели, выезжавшие в Палестину, способствовали притоку туда капитала. Сотрудничество двух мировых сил было выгодно обеим сторонам, поэтому и не был принят план американского президента Д. Рузвельта, которым предусматривалось создание всемирного убежища для преследуемых нацизмом лиц.
С представителем «Хаганы» Фейфелем Полкесом Адольф Эйхман познакомился еще в бытность сотрудником отдела «11-112». Было это, кажется, в тридцать пятом. Тогда они оба были моложе, фюрер еще не объявил евреев существами, стоящими в иерархии мира вне людей и животных, поэтому Фейфель и Адольф быстро нашли общий язык. Они импонировали друг другу. Кажется, в те годы они даже называли друг друга по именам и даже бегали в один публичный дом из числа тех, которые организовывал в целях обеспечения государственной безопасности Гейдрих.
В тридцать седьмом Полкес обеспечивал визит Хагена и Эйхмана на Ближний Восток. Обершарфюрер СС Герберт Хаген был тогда начальником отдела «11-112» и отправился на Ближний Восток под видом студента. Эйхман ехал в командировку как редактор газеты «Berliner tageblatt». Командировка пришлась на время арабского восстания, и в Хайфе эсэсовцы не смогли сойти на берег. Поэтому встреча с Полкесом состоялась в Каире. Командировка оказалась удачной. Полкес согласился сотрудничать с СД и передал ценную информацию о передвижном передатчике коммунистов, курсировавшем вдоль границы рейха с Люксембургом, и сообщил о просоветски настроенных арабских эмирах. Спустя некоторое время Полкес стал шефом резидентуры разведывательных служб рейха в Сирии и Палестине. Одновременно в ведении Полкеса находилась вся служба безопасности евреев в Палестине. Что и говорить, это был крайне выгодный союз!