Мраморный меч 2
Шрифт:
Раньше было легче. Сейчас с неба падал пушистый снег, землю покрывали невысокие сугробы, выл ветер и деревья с кустами тянулись к ним голыми ветвями. Радовало, что большие хищники сейчас не выходили из пещер и нор, а мелкие животные пробегали под ногами быстро. В ловушки попадались немногие. Девятая радовалась каждому, ведь это значило, что у них будет еда.
Ягод не было. Ели они в основном вяленое мясо или иногда, когда устраивали долгие привалы, разжигали костер. Тогда мясо получалось горячее, жирное и с хрустящей корочкой. От него мешок тоже был жирным
Сейчас они тоже устроили привал. Первый за последние несколько дней. Девятая радовалась небольшому, но теплому костру как ребенок. Похоже настолько расслабилась, что пропала в своих мыслях.
– Не концентрируйся на плохом. Мы в относительной безопасности, у нас есть еда, теплая одежда. Небо светлеет раньше, значит скоро придет тепло и снег растает. Мы проделали большой путь и стали ближе к плачущему лесу. Нам здесь ничего не угрожает, кроме животных, но они нам не страшны. Мы сильнее их.
Пятая говорила уверено с легкой улыбкой и смотрела на выпотрошенную тушку кролика, нанизанного на толстую ветку. Шкурку пятая уже очистила от крови и мяса, повесила на ветку, из-за чего она дергалась на ветру. Девятая не была хозяйственной и наверняка просто выбросила бы все ненужное, но сестра не такая. Она использовала все, что можно. Шкурки пришивала к одежде, благодаря чему та становилась теплее, делала из них варежки или шапки. Органы и потрошки брала с собой, чтобы время от времени бросать их на снег, привлекая немногих хищников, которые после этого их не трогали. Мясо готовила на костре или вялила.
Девятая в это не вникала, хотя Пятая сестра постоянно ей объясняла, показывала. Почему-то злилась, когда Девятая не проникалась и слушала в пол уха.
– Поскорее бы закончилась зима.
Ей надоел снег и холод. Из-за снега двигались они медленно, делали остановки, спали по очереди и постоянно прятали руки с ногами, чтобы их не отморозить. Раньше зимой они сидели в храме и редко выходили, кутались в шкуры и меховые накидки, разжигали огонь в общем камине. Сейчас такого нет. Девятая даже не представляла, как сестры отреагировали на их уход. Рассказал ли брат Первой сестре о том, куда они держали путь?
Они очень рисковали, и Девятая не уверена, что риск был оправдан.
– Скоро. А сейчас ложись спать, я разбужу тебя, – сказала Пятая и погладила ее по голове.
Рука у сестры теплая и пахла мясом. Девятая кивнула неуверенно, облизала холодные, масляные пальцы и пошла к корням дерева, залезая в небольшую нору. Скорее всего лисью. Саму лисицу они не встретили, но в норе лежала сухая трава и несколько сухих, старых ягод. То, что они наткнулись на эту нору – великая удача. Девятая легла удобнее, положила под голову руку и прижала колени к груди. Странно. Холодно. Страшно. Выдохнула и приподнялась, выглядывая из норы.
– Иди сюда, тут хватит места для двоих. Вдвоем теплее. Вход завалим ветками. Иди сюда, я не хочу спать одна.
Девятая слышала, как тяжело вздохнула Пятая сестра. Она некоторое время сидела неподвижно. Девятая подумала
Залезала Пятая медленно и аккуратно. Нора все же для них двоих тесная, но если прижаться плотно, ноги поджать и укрыться одним плащом, то очень хорошо. Из-за еловых веток ветер в нору не проникал, и они были спрятаны от посторонних глаз. Следы за ночь скроет снег.
???
Она вдохнула полной грудью и с опасением посмотрела по сторонам.
Впереди бескрайнее снежное поле. Нет деревьев или кустов, лишь равнина, края которой Девятая не видела. И это опасно. Находиться на открытом пространстве опасно, ведь их видно. Сестры не раз говорили, что ходить по полю нельзя долго, ведь тогда людям легче выпустить стрелу или напасть – никто не услышит.
Девятая не уверена, что рядом были живые существа кроме животных, но тревога не отпускала. Позади густой лес, впереди поле. В лесу было сложно, они долго плутали и не могли из него выйти, первое время принимали даже за Плачущий, но легендарных мшистых и вечнозеленых валунов не увидела.
Пятая сестра выглядела увереннее и как всегда спокойнее. Будто ее ничего не пугало. Словно она знала итог путешествия. Девятая не знала это точно, потому что не спрашивала – не прилично. Сестры с самого детства говорили Девятой, что про видения никому рассказывать нельзя. Спрашивать у других сестер про них тоже запрещалось. Видения были настолько сакральными, что многие о них просто забывали.
Еще запрещалось говорить о способе, который вызывал видения. Девятая понимала это правило, но все равно было немного обидно, что Пятая про ее способ догадалась, а про свой не рассказывала. Не справедливо.
На ее плечо легла рука и прижала в боку сестры. Стало тепло, и тревога немного притупилась. Девятая посмотрела на сестру, на ее спокойную улыбку и поняла – та точно что-то знала.
– Пойдем?
Она не знала, сколько им предстоит идти и что с ними случиться дальше, но надеялась, что зима скоро закончится.
18
Она нахмурилась. Поправила шерстяную шаль на плечах, которую ей накинул Вьерн. Стояла на месте, смотря на происходящее издалека. На разворачивающуюся драму со стороны, будто не при чем. Она действительно не имела никакого отношения к происходившему, не хотела нарываться.
Даже для нее это было слишком.
Тера с самого начала знала, что Вейди чокнутый псих, который лишь скрывался за нарочитой чопорностью и возрастной немощностью. Может, он и был слабее в силу возраста, но умом не обделен.
Вейди Тера, если честно, опасалась. В его глазах она видела Освальда. Того мужчину, который отнял у нее первую жизнь, кто надругался над телом и оставил ужасные шрамы. Эти шрамы Тера ненавидела. Они напоминали ей о постыдном прошлом, об испытанной боли, а еле заметные растяжки на боках – о нежелательной беременности.