Мраморный меч 2
Шрифт:
Когда Алькор достал из-за спины кинжал с зазубринами, Вереск струхнул. Он недоверчиво посмотрел на сосредоточенного друга, на кинжал в его руке. С самого первого дня тот не вызывал доверия. Однако Вереск верил Алькору, поэтому лишь зашипел, когда кинжал разрезал кожу на его ладони. То же сделал и Алькор.
Кровь окропила пентаграмму, воздух загудел. Вереск зажмурился, чувствуя сильное головокружение и жар в груди. Будто легкие горели и в сердце втыкали иголки. Совершенно неприятное ощущение, медленная пытка. Ему хотелось отползти, ему хотелось просто сесть, однако Вереск упрямо держался, смотрел внимательно
Неожиданно жар сменился холодом и у Вереска перехватило дыхание. Перед глазами все поплыло, к горлу подкатила тошнота. Он пошатнулся, но устоял, почувствовал влагу на руке – Алькор держал его окровавленной ладонью. Смотрел предостерегающе, но не замолкал. Вереск зашипел сквозь зубы, когда тело пронзила вспышка боли.
Наступила тишина, внутри воцарилась пустота.
Вереск дышал тяжело, хватал воздух ртом и смотрел на грудь Алькора. Он еще не понимал, но чувствовал изменения. Ритуал вытянул из него все силы, но подарил что-то новое.
– Ты молодец, – хрипло похвалил его Алькор. Только тогда Вереск позволил себе закрыть глаза. Только тогда прижался лбом к чужому плечу, расслабляясь. Алькор о нем позаботиться, Вереск в этом уверен.
14
У него болели бедра и спина, кожу на ладонях неприятно жгло и некоторые раны до сих пор кровоточили. Тело под быт рыцаря подстраивалось медленно, из-за чего мозоли на пальцах и ладонях были до сих пор чувствительными. С такими руками не то что меч держать, двигать пальцами больно, но учителя это не волновало. Он был строг и упрям, не хотел слушать оправдания, как он их называл.
В дороге они были уже несколько дней. Не привыкшему к дальним поездкам, к отсутствию комфорта и лошадям, Аре было трудно. Он не понимал, почему остановки делались так редко в каких-то лесах, вместо городов. Почему ему приходилось спать на земле, прижимаясь к сальным мужикам в доспехах, чтобы было теплее морозными ночами. То ли ехали они странно и на пути попадалось мало деревень, то ли специально туда не заезжали.
За все время пути Ара в кровати с теплым одеялом спал лишь раз. Но тот раз он запомнил плохо, потому что радостный пошел в трактир и там выпил лишнего. Ночь провел он хорошо, об этом говорили две спящие девушки под боком, но утром болела голова. Учитель тоже был недоволен. Он разбудил Ару на рассвете и заставил быстро собираться. Из-за учителя Ара не успел попрощаться с девушками, лишь урвал несколько поцелуев, натянутых улыбок и обиду в глазах. Девушки оказались симпатичными, жаль Ара был слишком пьян, чтобы все хорошо запомнить. Но он им ничего не обещал.
Он скучал по красивым девушкам, которые после объявления его героем пророчества, сами вешались на шею и раздвигали ноги. Теперь ни одна из них не кривила нос, а, наоборот, улыбались призывно и обнимали крепко. На уродин Ара сам не смотрел, выбирая самых лучших.
Усмехнулся и тут же скривился, вжимая голову в плечи, пряча щеки в меховом воротнике. Посмотрел недовольно на нескольких рыцарей, которые сопровождали его в пути. Всего рыцарей было четыре. В тяжелых доспехах, с меховыми накидками и крупными руками, они спокойно сидели на лошадях, охотились, смеялись у костров и варили
Ара думал, что, когда начнется их путь к горному хребту, тренировки закончатся. Однако учитель опроверг эти мысли, а Папа с добродушной улыбкой сказал, что обучение позволяло совершенствоваться. Прощальную церемонию сделали грандиозной. В церковь приехал Папа, благословил Ару и рыцарей. В деревне неподалеку устроили праздник, развесили цветы и флажки, в тавернах подавали алкоголь. В ту ночь Ара развлекался, пил и сменил несколько девушек, с которыми даже не попрощался перед отъездом.
Если честно, Ара даже не помнил их лиц. Помнил, что они были старательными, смотрели с глупым обожанием и делали ему очень хорошо.
Бедра болели от того, что Ара несколько часов сидел на лошади. Она порой подпрыгивала, из-за чего он бился бедрами о седло. Холодный ветер со снегом бил по лицу, задувал в уши, потому что капюшон постоянно спадал. Ноги в сапогах мерзли, пальцы немели. Немели и руки в перчатках.
Ара уже не радовался походу. Неужели нельзя было подождать до прихода весны? Тогда было б легче им и лошадям, которые быстро уставали и мерзли. Весной тепло, весной земля сухая и в лесу спать лучше, не так холодно и сыро.
Он не знал точно, где спать они будут сегодня. Прошлую ночь они провели в корнях дерева, постелив на холодную землю плащи с мехом. Меховыми плащами они и накрывались, медленно цедя алкоголь, от которого становилось тепло.
Из-за того, что ехали они зимой, путь станет длиннее. Ара никогда не был рядом с горами и Ямой, но слышал, что ехать до туда в лучшем случае десять дней. Зимой, с частыми остановками и небыстрым темпом наверняка путь по времени растянется.
– К вечеру мы доедем до деревни и там заночуем. Лошадям нужно отдохнуть! – громко крикнул учитель. Ара едва не разродился счастливыми воплями. Какое счастье! Он сегодня будет спать в теплой кровати.
Ара уже представлял, как полежит в горячей воде. Наконец, согреется. Потом сходить в таверну или найдет симпатичную женщину, которая согреет его постель. Это будет хорошая награда за все его страдания.
???
Воздуха не хватало, горло болело и руки с ногами дрожали. Ара устал, ему хотелось сесть, а лучше вернуться в теплую кровать, из которой его вытащил учитель на рассвете. И чего не разбудил позже, если они собирались выезжать ближе к обеду? Он не понимал учителя. Знал лишь, что тот был глуп и завидовал Аре, поэтому постоянно придирался и изводил тренировками.
– Все еще ужасно, – сказал учитель и взмахнул мечом. Ара поднял руки вовремя и сумел блокировать удар, но запястья заболели и ноги подкосились. Он держался, кривился он усталости, злости и боли, напирал, чтобы меч учителя не раскрошил его голову.
Отвел меч и попытался нанести удар, однако учитель легко уклонился, развернулся и выставил руку вперед. Лезвие меча замерло в нескольких сантиметрах от шеи Ары.
– Тебе нужно больше стараться и работать. К мечу ты привык, но совершенно не смотришь по сторонам и ведешь себя вызывающе. Если б я не был твоим учителем, то давно отрубил голову.