Мразь
Шрифт:
– Уже собрался?
– Вопросом приветствовал меня сидящий во главе стола Перович.
– Да, пошкребу потихоньку.
– Я сел за стол.
– А ты чего так рано встал?
– А нам, старикам, много и не надо.
– Улыбнулся он.
– Хотя про тебя такого не скажешь, вон вчера какое гульбище устроил.
– Охрана уже доложила.
– Без эмоций констатировал я и кивком поблагодарил подавшую кофе повариху. Притихла в присутствии хозяина.
– Естественно.
– Кивнул он.
– Небось с подробностями.
– Усмехнулся я.
– Ага, - довольно осклабился Петрович, - даже про устроенный им праздник рассказали.
– Само
– Улыбнулся в ответ я.
– Не им, а ему. Один только был.
– Это сказали, - Петрович смачно зевнул и потянулся, - я бы им устроил, если б они всей сменой явились. Но праздник все равно всем, остальные по рации слушали.
– Ну тогда устроят вернувшись со смены женам праздник.
– Засмеялся я, Петрович следом. Отсмеявшись в один глоток допил прекрасный рестретто и встал из-за стола.
– Ладно, пора и честь знать, поеду я.
– А что так?
– Без интереса спросил Петрович.
– Насытился молоденькими дырочками?
– Дело не в возрасте дырочки, - я назидательно поднял указательный палец, - а в тренировке.
– Может пробеге?
– Ухмыльнулся он.
– Нет, именно тренировке, а пробег может быть каким угодно. Без тренировки и свежеоткрытая дырочка может быть пошире бывалой, но регулярно тренируемой.
– Сообщил я и направился к двери, но на полпути остановился.
– А ты знаешь, что Татьяна Кожевникова, чемпионка мира по интимфитнесу, мышцами влагалища 14 кило на весу держит.
– Петрович хмыкнул.
– Вес меня не удивляет, а вот наличие такой дисциплины - интимфитнес, - забавно, чего только не придумают.
– Он задумался на секунду, потом хохотнул.
– А представляешь член с динамометром которым измерения проводят?
– Я усмехнулся в ответ снова поворачиваясь к двери.
– Поеду я, дела еще сегодня есть.
– Не пропадай, специалист по пиздам.
– Махнул он мне и тут же заржал показывая на повариху.
– Вон, своими разговорами о дырках в какую краску мою Танюху вогнал!
– Я улыбнулся его нехитрому замечанию и вышел.
Я не торопясь вел машину в сторону Москвы, ехать по пустой воскресной дороге до дома минут 30, никаких планов на сегодня не было, просто надоело все, хотелось побыть одному. Мимо проплыл билборд с улыбающейся девушкой и надписью «Выжми все!», мне сразу вспомнилась Кристина, вот уж прорвало девчушку. Я улыбнулся своим мыслям. Все таки какие они простые и незатейливые, эти деревенские простушки изо всех сил старающиеся казаться старше, взрослее и смелее, при этом вовсе не использующие имеющееся у них преходящее богатство: свежесть, наивность, милую простоту и детское очарование. Как говорится, девушка может уехать из деревни, но деревня из нее никогда не уедет. Они прячут это, стремясь казаться роковыми мадамами и из-за этого ими так легко управлять. Виски, атмосфера, промывка мозгов рассказами о свободе воли и все.
Боже! Но какая же она вчера была... Ненасытная?
– Нет. Неутомимая?
– То же не то. Жадная? Да - жадная. Она требовала и хватала, давилась, злилась силясь принять все затребованное и требовала, требовала, требовала, словно боясь, что завтра наступит конец света, или просто прийдет злой бабайка и отберет все, что она не успеет захапать.
Сперва безумный, неумелый минет в бассейне, когда она заглатывала меня словно испытывая глубину своего горла. Порнухи что ли с deep oral пересмотрела? Потом не менее сумасшедший секс, по исполнению - не фонтан, но и не лишенный некоторой интересности,
Как не заржал - ума не приложу, лишь поинтересовался, пробовала она когда нибудь такое или нет. Нет - не пробовала. Хорошо хоть призналась честно. Я-то, как порядочный человек, начал было её аккуратно готовить к первому опыту: языком, потом нежно пальцем, так нет - подавай все и сразу. Только виски еще хлебнула.
Вот дура. Хорошо ещё что я попался, молодчик какой торопливый порвал бы ей всю попку что в туалет потом без боли ходить не смогла. А я уж расстарался, медленно, легко, на пол шишечки. Причем больше приходилось её сдерживать, чем самому не увлекаться. Удовольствия естественно никакого не получил, но воспоминания приятные, припрячу их на полочку, на черный день. Я довольно улыбнулся своим мыслям.
А потом пришел привлеченный нашим невообразимым шумом охранник. Уже часа три ночи было. Она и его быстренько привлекла, с двумя попробовать захотела. Тот молодой, горячий, я только в самом начале поприсутствовал и спать пошел напоследок насладившись зрелищем двух беснующихся в воде молодых тел. Её - хрупкого, невесомого и прекрасно, телесного воплощения невинности. И его - мощного, мускулистого, пышущего силой и здоровьем. Увидел бы такое в порнухе, сказал бы что режиссер перестарался с подбором актеров, в жизни так не бывает. Ан-нет, бывает и мне понравилось.
Да, в жизни много чего не бывает. И не будет. Если это не подготовить, не создать своими руками, выпестовать атмосферу, настрой, повернуть мысли в правильно русло, запутать, задурить голову. Банально подпоить или использовать более верную химию. Вообще, женщина, как существо рожающее детей, дающее начало новой жизни, рассматривает себя как нечто бессмертное. Она дает жизнь и из-за этого не понимает смерти, не видит её. Она не видит финала и бесконечно уверена, что у неё, как у вечного существа, всегда есть в запасе время на исправление ошибок, принятие решений и действий. Женщины мнят, что у них всегда будет некое эфемерное завтра на которое можно бесконечно откладывать познание, открытие и все прочее новое, пока неизведанное. Так размышляя я сам не заметил как проехал Мневники и оказался на эстокаде Звенигородского шоссе.
– А почему нет?
– Сказал я вслух и через пару минут сворачивал на улицу 1905 года. Точного адреса галлереи Петровича я не знал, слышал только что она где-то в районе Земельного переулка.
– Переулочек маленький, найду.
– Решил я и не ошибся, спустя 5 минут паркуясь около искомого здания с большой вывеской: «Галлерея современного искусства Уаджет».
– Однако.
– Подумал я выходя из машины, но торопиться с выводами не стал.
Галлерея была ожидаемо открыта и пуста. Скучающий охранник на входе и все. Совсем все. Вообще никого. Хотя другого в воскресное утро можно было и не ожидать. Я прошел внутрь огромного ангара и провожаемый ленивым взглядом охранника пошел вдоль подвешенных на тросах перегородок с прикрепленными к ним картинами. Шаги глухо разносились вокруг взламывая тишину и отражались от стен создавая прекрасную какофонию эха. Задумавшись о местной акустике и её запланированной или случайной природе я не заметил как ко мне подошли.